Собор Василия Блаженного, построенный в честь взятия Казани

Успешное завершение Казанской войны изменило геополитическую ситуацию на востоке Европы в пользу Московской державы. В 1554 г. русская дипломатия воспользовалась разладом между ногайскими князьями и привлекла на свою сторону брата князя Юсуфа – Исмаила. Обеспечив себе лояльность части Ногайской орды, можно было приступить к приведению под царскую руку Астраханского ханства. Летом 1554 г. по Волге на стругах была отправлена «плавная рать» под командованием князя Юрия Пронского. Астраханский хан Ямгурчи, не сумев оказать никакого сопротивления, бежал в Крым, а на астраханский престол был возведен ставленник Москвы – хан Дервиш-Али, признавший себя вассалом русского царя. За этим последовали новые успехи: в январе 1555 г. к Ивану Грозному прибыли послы сибирского хана Едигера, выразившего желание в обмен на покровительство русского царя платить Москве дань («ясак»). В том же году присягу на Коране («шерть») принесли адыгейские («черкесские») князья, что вводило в орбиту политического влияния России земли Северного Кавказа.

Одновременно Московское государство кардинально изменило политику в отношении Крымского ханства, впервые перейдя от пассивной обороны к активным наступательным действиям (как было записано в официальной московской летописи – «русская сабля в нечестивых жилищах тех по се время кровава не бывала»). Летом 1555 г. 13-тысячное войско боярина Ивана Васильевича Шереметева двинулось в Дикую степь, где встретилось у местечка Судьбищи с выступившим в поход на Русь во главе всей своей орды ханом Девлет-Гиреем. И хотя русское войско, ввиду значительного численного перевеса неприятеля, потерпело поражение, татарский набег на русские земли был сорван. В следующем, 1556 г. воевода Матвей Ржевский во главе крупного отряда нанес удар непосредственно по владениям Крымского ханства, дойдя до крепостей Ислам-Кермень и Очаков; ему удалось нанести крымчакам серьезный урон и угнать у них значительное количество лошадей. Другой воевода, Даниил Чулков, был отправлен на Дон, и в том же году донские казаки под командой атамана Михаила Черкашенина действовали против татар в районе Керчи. Тревожили крымские границы также запорожские казаки, которых возглавлял в это время смелый предводитель – подданный польского короля князь Дмитрий Вишневецкий (вступивший в переговоры с Иваном Грозным и заявивший о намерении перейти на русскую службу).

Организованное Московским государством на нескольких направлениях военное давление на Крым, в сочетании со вспыхнувшим в ханстве конским падежом (эпизоотией), развязало правительству Ивана Васильевича руки в плане проведения наступательной политики в Нижнем Поволжье. Астраханский хан Дервиш-Али вышел из повиновения Москве и начал сближение с Крымом, что и привело к окончательной потере Астраханью независимости. В 1556 г. на Астрахань было двинуто русское войско, поддержанное ногайцами князя Исмаила. Крымский хан Девлет-Гирей, скованный нападениями со стороны Ржевского, Вишневецкого и Черкашенина, не смог оказать своему союзнику значительной помощи, хотя и отправил к Дервиш-Али своих людей и несколько пушек. В том же году Астрахань пала, хан бежал в Бахчисарай, и все Нижнее Поволжье оказалось под властью русского царя. Московское царство, выйдя на берега Каспийского («Хвалынского») моря, могло теперь осуществлять прямые торгово-экономические контакты со странами Востока (Персией и Индией).

Этот успех Российской державы сразу вызвал неподдельный интерес в европейских государствах. В 1553 г. волею судьбы Московское государство смогло установить прямые дипломатические и торговые контакты с Английским королевством. Английский король Эдуард VI направил на северо-восток экспедицию из трех кораблей, задачей которых было, пройдя водами Северного Ледовитого океана, достичь берегов Китая и Индии. Разумеется, такой морской поход в условиях XVI в. был невозможен. Два корабля были затерты льдами и погибли вместе со своими экипажами. Но один из кораблей, ведомый капитаном Ричардом Ченслером, все же сумел дойти по Белому морю до устья Северной Двины, где стоял русский город Холмогоры. Британский мореплаватель, представившийся послом английского короля, был препровожден в Москву и благосклонно принят Иваном Грозным, отправившим с Ченслером в Лондон свое собственное посольство. Сменившая к тому времени умершего Эдуарда VI королева Мария I Кровавая выразила готовность к установлению регулярных торговых и экономических отношений; в Лондоне в 1555 г. была создана Московская торговая компания, негоцианты которой, выступая одновременно и в качестве послов английской короны, добились от русского царя целого ряда торговых привилегий. Они просили у московского правительства также монополии на право осуществлять торговлю с Россией через Белое море, но встретили со стороны московской дипломатии вежливый, но твердый отказ: «И то бы себе… сами рассудили: возможно ли тому сстатись, что Аглинской земле быть об одном об русском торгу, а с иными б землями не торговати ни с кем, и к себе б не пускати ни с какими товары? Так и русским людям об одном об аглинском торгу быти нельзя». Английские купцы просили для себя также разрешения на свободный и беспошлинный проход через русские земли в Персию и Индию, но и в этом вопросе согласия от Ивана Грозного не получили.

Открытие английскими мореплавателями беломорского пути в Россию лишь отчасти облегчало Москве осуществление торгового обмена со странами Западной Европы. Беломорская навигация в силу природных условий была возможна лишь на протяжении нескольких месяцев в году: английские корабли отправлялись в путь в конце мая, после завершения весенних штормов, приходили в Холмогоры в июле и, после быстрого осуществления торговых операций, должны были уходить не позднее августа, чтобы успеть вернуться в Англию до начала осенних штормов. Кроме того, Белое море на протяжении примерно полугода было скованно льдами. В этом отношении гораздо перспективнее было развивать торговлю через Балтийское море. И, как казалось в середине XVI в., прорубить это «окно в Европу» было совсем не сложно.

Строго говоря, Московское государство имело выход к Балтийскому морю с конца XV в., когда в его состав были включены земли Новгородской республики с принадлежавшим ей небольшим отрезком побережья Финского залива (в том числе России принадлежало устье Невы, где позднее вырастет будущая столица империи – Санкт-Петербург). На берегу реки Наровы, напротив прибалтийского города Нарва, еще при деде Ивана Грозного, великом князе Иване III, была построена русская крепость Ивангород. Правда, гавань Ивангорода была расположена неудачно и потому не могла составить достойной конкуренции не только первоклассным портовым городам Риге и Ревелю (Таллину), но даже и соседней Нарве. Прибалтийские земли были тогда под властью Ливонского ордена, образовавшегося в этих краях в XIII в. Орден серьезно препятствовал установлению прямых торговых контактов между Московским царством и европейскими державами: иноземные купцы выгружали и продавали свои товары в Ревеле, Риге или Нарве, а ливонские торговцы затем с большой наценкой перепродавали эти товары в Россию. При этом некоторые товары, которые могли усилить военную мощь восточного соседа, Ливонский орден через свою границу не пропускал. Случалось также, что ливонские власти не пропускали в Московию нанятых русскими послами мастеров и ремесленников, опасаясь усиления русского царя.