— Как жрица я принадлежу только Праматери, — осекла Шиада тоном, в котором Агравейн без труда распознал наказ быть осторожнее. — Но как женщина — хочу быть с тобой, потому что люблю тебя от начала времен. Однако отцом дочери, которая продолжит нести могущество Сирин должен быть только друид. В этом у меня нет к Праматери никаких вопросов.

Молодой король продолжал шагать туда-сюда, сжимая кулаки, заламывая локти, перебирая в уме все требования. Шиада стояла недвижно и наблюдала за Железногривым почти безучастно.

— Как ты представляешь себе это? — спросил он, наконец, замерев посреди грота и уставившись на женщину с непреклонным требованием в глазах. — О королеве Архона не может ходить подобных сплетен!

— Но ведь ничто не мешает нам быть здесь в Нэлейм вместе? — спросила Шиада, наблюдая за эмоциями мужчины.

Тот всплеснул руками, изменившись в лице:

— Так ты еще все продумала!

— Я всего лишь ответила на твой вопрос.

— Зачем вообще задал, — буркнул Агравейн. — Зачем ты вообще рассказала мне об этом?!

— А ты предпочел бы, чтобы я согласилась уехать с тобой в Аэлантис, зная, что все равно зачну дочь от кого-то еще? Хочешь, я покажу тебе и этот исход? Ты увидишь, как однажды узнаешь правду, как мы рассоримся, и к чему это приведет, — Шиада повторно протянула ладонь в приглашающем жесте, но Агравейн только презрительно цокнул и снова яростно зашагал, на этот раз наматывая в гроте круги. Наконец, Агравейн, глубоко вздохнул, застыл на месте, через мгновение круто развернулся на пятках и прямо поглядел на жрицу.

— Я — Агравейн Железногривый. Я никогда не проигрываю. Я пришел сюда, чтобы узнать убийцу сестры, и узнал, что он из Орса. И еще я пришел сюда за своей королевой и без тебя не уйду. Даже если весь Ангорат восстанет, чтобы удержать меня, я заберу тебя, Шиада. Но ты должна дать мне слово, что не совершишь без моего ведома ни одного опрометчивого поступка и тайну рождения этой девочки мы сохраним ото всех.

Шиада не торопилась с ответом, но в итоге вдумчиво кивнула.

— Хорошо, — решительно произнес Агравейн и, приблизившись, крепко взял за руку. — Идем, ты должна сообщить Нелле о своем решении.

— Тропами быстрее, — напомнила Шиада.

Агравейн только бросил недоверчивый взгляд: разве он уже не сказал, что больше ногой не ступит в то странное неуправляемое место? Ему и по эту сторону так называемой Завесы вполне нравится.

— Болота. Тебе нужен факел, чтобы дойти?

Шиада сказала, что да. Уж что-что, а гулять в потемках через непроходимую топь явно не лучшая затея, будь ты хоть вообще беспримерной из жриц.

Агравейн, не спрашивая дозволения, вытащил из горевшего костра голяшку.

— Нам стоит поторопиться, надолго её не хватит.

Шиада кивнула и лишь успела сделать крошечный жест свободной рукой, как Агравейн осек с возмущением:

— Я понесу.

Они шли в абсолютном молчании, но Шиада чувствовала каждой клеткой тела, как напряжен, решителен и зол одновременно мужчина впереди. И дрожала в душе — от восторга и трепета перед тем, кто единственно на её памяти смог разорвать оковы заклятия времени.

Не считая Артмаэля.

Мощь — именно то, что воплощает Шиада, Госпожа Войны, Ворон и Воздаяния. И защитить Мать Сумерек и Силы миротворцу не дано.

* * *

Нелла, увидев пришельцев посреди глубокой ночи, выставила всех за дверь, оставшись с Шиадой наедине. Выслушав преемницу, храмовница, не меняясь в лице, наказала той идти к самому сердцу острова — на вершину холма, где вокруг источника вечности и Древа Жизни раскинулся кольцом общий храм почитания Праматери.

— Никого чтобы и рядом не было, Шиада. Я приду с рассветом.

Преемница отозвалась молча и, по настоянию Неллы, отправилась к вершине пешком, взяв лишь посох, который прежде оставляла здесь.

Когда дверь за Шиадой закрылась, храмовница позвала мужчин: Агравейна и Артмаэля, оставив Удгара за дверью в одиночестве. Она оглядела с богатыря с ног до головы:

— Ты понимаешь, что сделал?

Агравейн даже не стал кивать — разве не очевидно его раскаяние?

— Как понимаешь и последствия, которые принял, когда согласился на ритуал прохождения Троп Духов?

— Мне сказали о казни. Если таково условие, я согласен. Но ты знаешь, чего я хочу и зачем пришел, о, почтенная.

— Забрать женщину, которую не можешь беречь?

— Я уже испросил проще…

Нелла прервала его жестом, вскинув ладонь перед собой, но Агравейн понял, что сковали его иначе, и даже дышится теперь труднее. Не говоря о том, чтобы выдавить из легких какой-нибудь звук.

— Шиада молода, — припечатала Нелла. — Ей не хватает опыта, чтобы понять предел собственных сил. Но и мне, и Артмаэлю его хватает. Если с головы Шиады упадет хотя бы один волос, Ангорат обрушится на тебя так же, как ты на Иландар. Никакой контрибуции не будет. Запомни это.

Артмаэль выглядел не менее грозно, чем храмовница, облаченная в чары могущества. Но вдруг до него дошел смысл услышанного, и он всем телом развернулся к храмовнице.

— Нелла? — обратился он, отбросив всякие условности. — Ты не можешь сейчас быть серьезной!

— Если к утру она не передумает, пусть едет, — отрезала жрица. — Но если что-то встанет между Шиадой и её званием Второй из жриц…

— Я уже все понял, — Агравейн терпеть не мог угроз. Пусть даже и таких. Особенно таких — абсолютно бессмысленных на его вкус.

— Ничего ты не понял! — разозлился Артмаэль, шагнув к архонцу. — Никто не мог ждать понимания сущности обязанностей Шиады Сирин от её сожителя-христианина. Но ты — старовер, освященный Таланаром, помазанной Неллой на правление. И твой проступок неминуемо приведет к Тропам Нанданы. Но уже в виде духа, как и положено обычным людям.

Нелла бросила на Артмаэля укоряющий взгляд — он обычно не отличался горячностью. В конце концов, давно уже не мальчик в отличие от того же Железногривого.

— Я все понял, — членораздельно, отбивая каждое слово повторил Агравейн. — Сим клянусь защищать жизнь Шиады Сирин, — он упер кулак в грудь напротив сердца, — Второй среди жриц Этана, пуще своей собственной. Этого достаточно?

Артмаэль поджал губы, а Нелла усмехнулась.

— Конечно, нет. Шиада еще не согласилась.

* * *

Нелла не обманула и вместе с королями Архона примкнула к Шиаде с первым холодным лучом. Полноценно принимать участие в обряде встречи рассвета Тандарионы не могли, но присутствовать, освящаясь, почли за честь и благое знаменье для будущего страны. Нелла вела себя, как ни в чем ни бывало. Удгару она ночью наказала держать в узде сына, чего бы ни стоило, и тот, видимо, осуществил с сыном предельно серьезный разговор.