– Хорошо, – перебила женщина, услышав нужный ответ, и гордой походкой направилась к двери.

Если эта была мать Давины, то мне стало жаль девочку. Просто обалдеть, какие у нее «теплые» материнские чувства. Оставшись в кабинете, я даже не понимала, что теперь делать. Вот что? Как выпутываться из всего и вернуться домой? Учитывая, что каждый мечтает меня четвертовать.

Спустя минуту вышла из кабинета и остановилась, ужасаясь разгрому. Будто землетрясение произошло. В центре зала стояло несколько человек, а чуть в стороне у окна находился Марк. Он странно стоял, чуть придерживая за бок. Предположила ранение.

Марк молчал, но при этом пребывал в бешенстве. На его лице играли желваки, отчего маска чуть двигалась, а в глазах полыхало пламя.

– Арен уничтожен? – не спросила, а уточнила женщина, задрав подбородок.

– Он скрылся.

– Почему? Ты лучший воин.

– Я ранил его, – проговорил парень и замолчал на секунду. Потом увидел меня и с яростью выдал: – У него был амулет, и он воспользовался им. Кто-то помог ему. В академии есть предатель, – произнес, продолжая прожигать меня глазами.

«Вот слов нет! Совсем! Опять?! Чуть что… и сразу Давина. В каждой бочке затычка! И когда она пакостить успевала?»

– Ты кого-то подозреваешь?

– Да, Савина, вашу дочь, – выплюнул он и кивнул на меня.

– Нет, – категоричный голос женщины заставил меня вздрогнуть. Даже не ожидала. Может, она не такая плохая?

– Она не могла спастись тогда… Все погибли. Все! Только она выжила. Как? Что за чудо?! От таких ран умирают.

– Магия…

– Целительная магия исчезла, – процедил Марк, раздражаясь от слов женщины, – только боевая и бытовая. Она не могла выжить!

«Могла!» – хотелось закричать, но я понимала, что не стоит.

– Ты лжец, за что будешь наказан! – отчеканила женщина, точно давая понять, что ей на его объяснения НАПЛЕВАТЬ. Она же сказала – магия. Значит, МАГИЯ.

Кстати, мне очень понравился ее подход к делу. Особенно когда на кону моя жизнь. Только вот как долго Савина сможет защищать свою дочь? Все молчали, но в глазах каждого видела приговор.

– Это можно проверить. И тогда сомнений не будет! Каждый считает ее предательницей.

– Давина не предатель! Ты… не смеешь. И я…

– Что вы?

– Считаешь, если ты сын… – она вдруг замолчала и отвернулась. Сейчас увидела ее глаза – женщина была в отчаянии. Но лишь на секунду. Тут же выпрямила спину и ледяным тоном произнесла: – Никаких обрядов! Я не буду подвергать ее жизнь опасности.

– Считаете, быть изгоем лучше? Обряд позволит…

– То, что я считаю, тебя не касается. А ты… зол, что твоя сестра умирает.

– Я здесь!

Все как по приказу обернулись и увидели девушку. Словно тростинка, хрупкая и беззащитная на первый взгляд. Она кое-как стояла на ногах. Бледная, еле живая, а в глазах решительность и злость. Да такая, отчего пошел холод по коже.

«Ого, кого я спасла?»

– Хелена! – произнес Марк и только сделал шаг к ней, но остановился, как только она подняла руку, не позволяя этого. Девушка тяжело дышала, от этого ее грудь ходила ходуном. Длинная сорочка белоснежного цвета на ней с силой трепалась от ветра. Странно, что не сносило. Как в фильмах ужаса…

– Я жива только благодаря Давине. Оставьте… ее… в покое! – каждое слово ей давалось с трудом.

– Ты здесь тоже благодаря Давине! – с раздражением напомнил ей Марк, желая отрезвить разум сестры. Он сжимал руки в кулаки, заставляя себя стоять на месте.

Слова не прошли бесследно. Девушка кивнула, давая понять, что все помнит и знает. Она закрыла глаза и тяжело вздохнула. От боли. Видела, что ей тяжело. И вдруг подняла голову и громко отчеканила:

– Девушка, что там стоит… – она махнула рукой в мою сторону, – не причиняла мне боль. Я… обязана ей жизнью.

Аллергический кашель прервал разговор. Хелена начала задыхаться. Но даже в таком состоянии она выставила руку, не позволяя к себе подходить.

Но это понял не каждый. Рыжий парень дернулся к столу с травами и, схватив мешочек, поторопился к больной. Он с таким волнением торопился, чем озадачил. Не видела, чтобы он так ко мне бегал.

Следующий момент происходил словно в замедленной съемке. Никто не мог предположить, что обессиленная девушка, на которую без жалости смотреть нельзя, выбила из его рук мешок, отчего содержимое разлетелось во все стороны. Парень не успел сказать и слова, как мощной волной отлетел к кровати, кувыркнувшись через нее.

Не верила своим глазам. Как я понимала, девочка умела за себя постоять. Не то что Давина… Посмотрела на свидетелей, но никто не тронулся с места. Савина только кривилась, лекарь качал головой, а Марк довольно ухмылялся. Он был в восторге, насколько могла судить.

– Я не нуждаюсь… в лечении. Не подходите! Все, что я хочу… это побыть одной в домике трех морей. Чтобы восстановиться. Мне будет разрешено туда поехать? – на последних словах она замялась и посмотрела на Савину.

Тишина угнетала. Все ждали.

– Хорошо, – нехотя проговорила женщина, поправляя седой локон, заправляя за ухо. – Но если тебе будет хуже…

– Вы не понесете никакой ответственности, – она повернулась к парню, и тот лениво кивнул, поддерживая ее слова.

Брат и сестра странные. Да и все. Но у этих было нечто такое, отчего все молчали, пусть даже по возрасту были старше. Власть и мощь. Их боялись. Даже Савина.

– Хорошо. Тогда… можешь отправляться, как только маг приготовит портал.

– Нет, порталы лишают сил. Я не хочу.

Женщина лишь молча махнула рукой и медленно направилась к окну, давая понять, что разговор закончен. Треск стекла заставил ее остановиться. Ботинком она раздавила осколок. Савина выдала недовольный звук и принялась осматривать зал, хмуря брови.

– Окна… их не могли разбить гаргульи. Защита не позволила бы. Кто посмел?

«Упс…» – сразу поняла, что нужно уходить. Но вот куда?

Честно скажу – не хотелось признаваться. И в то же время понимала – они узнают. Тогда смысл? Тем более когда на меня все грехи сваливали. Пусть и этот будет. Хоть один будет заслуженно. Только открыла рот, чтобы честно сказать, но тут самый дотошный и наглый стражник подошел к окну и принялся все рассматривать, трогать, разнюхивать. Ищейка! Даже выглянул в окно, очевидно, любуясь стульями, а потом уставился на меня.

Наши взгляды встретились. Почувствовала жар, прожигающий, вызывающий агрессию.

«Не скажет. Он не скажет!»

– Она разбила три окна, – довольно изрек он и повернулся к Савине. – И что… тоже не будет никакого наказания?