я… — Неуверенно оправдывался Лука — Я просто испугался за неё и сам не понимал, что говорю. Но, такого раньше не было, правда.

Соня смотрела на Луку с неприкрытым недоверием и Луке казалось, что Соня точно видит, что он завирается.

— Что ж, — С придыханием говорила Соня — Тогда будем разбираться с вами, обследуем вас, возьмём анализы, сделаем всё возможное, чтобы, для начала, диагностировать вашу неведомую болезнь. Но, вы можете сказать мне сейчас, пока ещё, возможно, свежи воспоминания. Какие у вас были общие ощущения. Что вы чувствовали перед тем, как потеряли сознание, и, снились ли вам какие-нибудь сны?

Лука не хотел отвечать на её вопросы, поэтому отмашисто сказал:

— Я не помню, как потерял сознание, и, сны… Сны мне не снились.

— Медсестра — Обратился он к ней, не успей она ему ответить — А, принесут ли мне ужин?

Соня задумалась.

— Думаю, что, нет. По правде говоря, я думаю, вы, так скажем, уже ужинали, пока были в отключке, наш персонал должен был покормить вас — Сказала она ему. Но, заметив, как это раздосадовало Луку, добавила:

— Но, я могу купить для вас в столовой что-нибудь, только, правильное для вас питание, ничего тяжёлого.

— Нет-нет — Отнекивался Лука — Тогда не нужно, потерплю до завтра; в целом, и не так сильно голоден. Просто, знаете, разволновался.

— Да, понимаю — Вполголоса ответила Соня.

Они смотрели друг на друга; и каждый понимал об этом что-то своё. Но, в то же время, было и что-то одно, общее, что они невольно пытались разглядеть, утопая во взгляде другого. Так, пока краткая неловкость не взяла вверх над ситуацией и не отвела их взгляды друг от друга.

— Вы знаете… — Неуверенно начал Лука, чуть забывшись, говоря с, неконтролируемой им, лёгкой улыбчивой симпатией к Соне — На самом деле, мне снился сон. Такой отчётливый, как сама жизнь, — там была ферма в тихой французской деревушке. Я проснулся дома, престарелая хозяйка накормила меня вкусным завтраком, который я запивал изысканным вином. Потом я вышел покурить с её, наверное, внуком, здоровым таким парнем, и я смотрел на эти бескрайние поля, курил сигарету — Лука расплывался в улыбке и уже, казалось был погружен в тот самый сон — В конце концов, старушка выбежала с криками из дома, погналась за нами с веником, и мы стали убегать от неё. Так весело и беззаботно. И затем… Сон закончился.

Последний штрих в пересказе сна вышел у Луки наполненный долей сожаления.

— Так вы курите? — Вопрошала Соня.

— Это всё, что вы подчерпнули из моего рассказа? — Улыбчиво возмущался Лука, в момент взбодрившись.

С наигранной важностью Соня возражала ему:

— Ну вообще-то я не просила пересказывать мне сон, я просто спросила снилось ли вам что-нибудь.

— Да, простите — Не всерьёз извинялся Лука.

Их диалог начал забавлять их обоих, через скромные смешки, Соня ответила ему:

— Ничего страшного. А сон у вас хороший.

— Спасибо — Вежливо благодарил её Лука.

Посеялась небольшая неловкая пауза, но на этот раз приятная, в чём-то интригующая, улыбчивая и деликатная.

— Полная чушь! — Закряхтел старик, лежащий на соседней койке — Чем ты пытаешься её впечатлить, парень? И я так могу. Медсестра, мне снилось, что я арабский принц, усевшийся с сотней наложниц за кальяном. Вы впечатлены?

— Да, я впечатлена — через смех отвечала Соня — Но вам нужно отдыхать, так что возвращайтесь к своим наложницам — Соня подошла к капельнице старика, поправить закрутившуюся трубку.

— Я вернусь к ним, но вы знайте: ни одна из них не стоит вас, захотите, всех отправлю носить кирпичи вам на дворец!

Неумолкающий старик, приставуче восхищался присутствием Сони. Однако же, через секунды, как подошедшая Соня начала ему властно приказывать засыпать, он, ещё с пару раз покряхтев, перевернулся на бок и захрапел.

Соня, улыбаясь ситуации, вернулась к Луке, вставши напротив его койки. Выхвативши по взгляду друг друга, показалось, что они вернулись к прерванной неловкости.

— Ну что ж, тогда, больше не смею вас беспокоить. Отдыхайте — Напоследок сказала Соня и неспешно пошла к выходу.

— А я вас помню — Вдруг сказал ей вслед Лука — Я видел вас здесь когда-то, мельком.

— Ну это когда-то, должно быть, было недавно, я не так давно начала здесь работать — Ответила Соня, после чего вышла из палаты.

— Ау! — Было уже скрывшаяся Соня, зацепилась за край дверного проёма, и, выглянув, спросила Луку — Так как вас зовут, мне бы узнать ваши данные.

Лука на лету выдумал фамилию, но назвал ей своё настоящее имя, чем не так часто удосуживал призраков.

— Я позвоню отцу, он привезёт все документы — Закончил Лука, в ответ послышалось улыбчивое: «Хорошо». Впрочем, когда Лука назвал ей выдуманную фамилию, он вновь подметил для себя, что Соня чувствовала, что он лукавит.

Стоило Соне окончательно оставить Луку в покое, как он с облегчением вздохнул и опрокинулся на подушку.

Лежавший на койке, и смотревший в потолок, с грустью для себя он находил в этом разговоре что-то особенное. Он привык к общению с призраками, он всегда ощущал такие разговоры, как своего рода игру. Он почти никогда не верил в человека, в призрака с которым общался, он не верил в слова, что пролетали между ними. Выжившим, гостям в пламенных мирах приходиться не верить, иначе можно просто сойти с ума. Но с ней, и за что он готов был проклинать самого себя, он верил. Пускай в их общении не было ничего особенного. Он твердил себе, мысленно, что не ошибся, что знал и даже заикнулся об этом перед Вишней. Он так и знал. И он знает, что этого нужно избегать.

Ударив по кровати, пребывая в состоянии смятения, борясь с собой за что-то, Лука всё же взял себя в руки.

Ведь, так или иначе, сбежать из больницы он планировал с самого начала. И сейчас пришло время для осуществления этого плана. Для Луки это совершенно привычная рутина, которая может быть легче или трудней, в зависимости от того на какой этаж его положат и в какую сторону будут смотреть окна.

Открыв окно, он глянул вниз, по сторонам; перелез через окно и уцепился за выступающий подоконник; после, спрыгнул вниз. Его положили на второй этаж, что для Луки означает — открыть окно и выйти.

Единственной трудностью, при побеге из больницы, с которой сталкивался Лука, это вопрос того, где раздобыть себе нормальную одежду. Во всяком случае, Лука когда-то так думал, но, потом понял, что