Рудник в Ршорхе, за Ирай Тохом, который долгие годы приносил хорошую прибыль в имперскую казну, начал истощаться. Подняли материалы – когда-то здесь были и другие рудники, чуть дальше. По документам, рудники полностью выработанные, но стоило документы поднять и отправить проверки, как завертелось.

После этого во внезапно вспыхнувшее народное недовольство порядками империи верилось с трудом, хотя поставлено все было гладко и складно.

Началось все с неурожайного лета.

Нет, лето было обычным, но как-то не задалось. Пшеница посохла или пошла гнилью на корню, виноград не вызрел, с овощами тоже что-то пошло не так. А к осени случился еще и падеж овец. Все разом.

Нужно было платить налог Малькассе, а платить было нечем, самим не хватало. А на уступки никто идти не собирался. Наместник Айкор Реттрей приложил все усилия, чтобы стрясти с Ритхана все, что полагается по закону. Возможно, и сверх того. Возможно, предполагал, что дело не чисто, и не хотел спускать с рук. А может, просто был сукиным сыном и идиотом. Сейчас уже не узнать.

Но бунт вспыхнул.

Погибло много людей, причем с обеих сторон. Многое изменилось.

Древний род Маэйра угас, прямых потомков не осталось, большая часть имущества была продана и перешла другим людям, вроде того же Кастадо. Империи – почти ничего, городской дом и кое-что по мелочи. Но ведь прибыль приносит не дом, а земли, виноградники, пашни, стада овец особой местной породы с тонкой шелковистой шерстью. Такая шерсть на вес золото.

Про рудники все тихо забыли, больше никаких упоминаний. Только где-то вскользь, что рудники действительно иссякли, больше тут делать нечего.

И все вроде бы хорошо, кроме наместников. Но этим летом снова неурожай.

По бумагам.

Вот только по дороге сюда Эйден видел совсем другое. Он останавливался в полях, смотрел – отличный год, всего вдоволь.

И все же, перед ним сейчас на столе лежало несколько начатых дел и несколько принятых заявлений, что местные отчаявшиеся фермеры грабят чужие поля, забирая последнее, грабят городские амбары, каждый раз слезно объясняя тем, что семьям нечего есть. Все эти дела пойдут в официальные отчеты для Малькассы – люди голодают, и от голода готовы на многое.

Борген смотрел на это сквозь пальцы. Но у Боргена была своя стратегия, в чем-то очень успешная. Свои мотивы и убеждения. Он надеялся сломать это изнутри, но сил ему не хватило.

По отчетам, Боргена убили уличные карманники, польстившись на кошелек. Его попытались ограбить, он попытался сопротивляться, и пырнули ножом. Убийцу не нашли. Да разве найдешь, когда свидетелей нет? А теперь уж и вовсе – почти месяц прошел. Концы в воду.

И это притом, что хоть кражи в Ирай Тохе не редкость, но убийств почти нет. Здесь спокойно. Боргену просто не повезло. Проклятие так сработало, трагическая случайность, несмотря на все амулеты.

Совершенно случайно пять раз ударили ножом, а потом бросили в канаву.

Может и так, конечно, всякое бывает… помутнение рассудка у обычного воришки? Но верилось с трудом.

Эйден просмотрел дела всех карманников, которые были задержаны в последнее время, отобрал для себя троих, с которыми хотел бы поговорить лично.

В целом, в городе на удивление тихо. Возможно, здесь так всегда – все свои, друг друга знают, простая размеренная жизнь. За последние две недели – никаких пропавших, никаких убийств, никаких серьезных происшествий, кроме краж зерна и небольшого пожара на одном их складов. Но и пожар потушили, никто серьезно не пострадал.

Вот только отчеты отчетами, а расширение круга говорит само за себя. С пастухами поговорить? Отправить людей во все окрестные деревеньки? Поспрашивать по кабакам – вдруг кто расскажет что интересное.

Работы предстояло много, и концов пока нет.

– Местного темного, что там у вас… – с кабаками Эйден решил не тянуть, один был совсем рядом с участком, на той стороне площади. Как не зайти.

Пока шел – показалось, тень скользнула за ним. Кто-то следил… Может быть, один из тех карманников, которые готовы зарезать за кошелек. А может, у Эйдена паранойя, и это просто случайный прохожий, спешащий домой в поздний час.

Ему бы тоже пора, день был тяжелый, а завтра не лучше.

– Тоханский портер, господин. Желаете что-то еще?

– Только портер, несите.

Хотелось даже не сесть, а прилечь, голова гудела. Это все магия. И та, что была в круге, и та, с помощью которой Тайра тянула из него нити прицепившегося проклятия. А может и не тянула, кто знает, на самом деле, что она делала с ним. У Тайры Орах свои интересы и свои причины ненавидеть, ее можно понять.

Но Эйден решил, что будет доверять ей. Просто потому, что хоть кому-то нужно доверять, а Борген отзывался о ней с большим уважением. Борген далеко не дурак. Ненависть госпожи Орах – это боль и эмоции, а не холодный расчет.

Сейчас нужно понять, с какой стороны подступиться к делу.

И действительно немного выпить перед сном, а то и без того бессонница мучила, а теперь и совсем не уснуть.

– Господин наместник? – его окликнули откуда-то из угла.

Это интересно.

Эйден обернулся.

Высокий худощавый мужчина, резкие черты лица, тонкие пальцы, синий сюртук с серебряными пуговицами. Интересно, он уже сидел в баре, когда пришел Эйден или появился позже? Эйден готов был поклясться, что еще недавно тут этого мужчины не было. Впрочем, может быть, сидел где-то в углу или выходил по нужде…

– С кем имею честь? – поинтересовался Эйден.

– Тэм Харо, – тот подошел ближе, ухмыльнулся чуть кривовато, протянул руку, пальцы у него были холодные и гладкие, но рукопожатие крепким. – Я занимаюсь строительством в городе. В частности, вместе с господином Боргеном мы строили больницу, он всей душой болел за благополучие Ритхана. Чудесный был человек!

Глаза у этого Харо холодные, трезвые, цепкий взгляд.

Присматривается к новому начальству?

– Я не знал его лично, – сказал Эйден. – Но собираюсь найти тех, кто его убил.

– Верите, что это возможно? Что ж, удачи вам, – Харо довольно фамильярно хлопнул Эйдена по плечу. Впрочем, в баре это уместно.

Эйдену принесли портер. У Харо тоже оказалась в руках полная кружка светлого, они выпили за успех. Вернее, Харо отпил пару крошечных глотков, чуть-чуть пены осталось в уголке губ.

Эйден не стал мелочиться, осушив больше чем наполовину.

– Жаль, с больницей до конца не успели, – вздохнул Харо.

Жаль? Денег решил просить вот так сходу?

– Я слышал, все построено, остались мелочи.