решил скрестить бордель с жутким парком аттракционов. Складывается ощущение, что «Томми Нокерс» — олицетворение чьих-то эротических снов, превращающихся в кошмар.

Чем глубже вы спускаетесь, тем необычнее становятся танцоры, удовлетворяющие более экзотические вкусы: сладострастная женщина с тремя грудями, мужчина с чудовищно большим достоинством, сильно разрисованный чернилами гермафродит с часами в спине. Предметы искусства на стенах сменяются со стиля «Чат нуар» и постеров «Марморхаус» до сюрреалистических пейзажей, затененных лиц, причудливой винтажной порнографии, тревожных портретов, висящих под странными углами. Светящиеся секс-игрушки располагаются рядом с галлюциногенными напитками на вращающихся барах, украшенных безумными медными канделябрами. Жесткое шоу с участием секс-роботов в стиле Дали.

Сет обычно не ходил дальше первых нескольких комнат. Он не ханжа, ему нравится немного извращенного секса. Но его бессоннице не нужно поощрение, у него достаточно причин не спать по ночам.

Этим вечером, только переступив порог клуба, мужчина направляется прямиком к привлекательной блондинке, стоящей у стены. Это проверенная тактика, всегда приносящая плоды. Не убогое томление у бара, с изучением всего доступного мяса и попытки снять его позже. Эта тактика чище. Она показывает тебя мужчиной, который знает, что хочет. Женщина, застигнутая врасплох, неизменно принимает предложение угостить ее напитком, и далее зеленый свет до самой койки. Или до комнаты отдыха в клубе. Или до такси. Или притона «Вайт Лобстер». Или до того места, где они окажутся.

Эта конкретная блондинка одета в юбку с поясом и черные сапоги с такими высокими шпильками, что он задается вопросом, как же ей удается оставаться на ногах. Масса начесанных волос присыпаны мелкими блестками.

— Эй, привет, — говорит Сет. Не слишком дружелюбно, не слишком холодно.

— Ага, — произносит она. Откуда он взялся?

Он смотрит на бокал в ее руке:

— Кампари?

Розовые блестки на ее веках мерцают во всполохах света. Он делает свой взгляд холодным. Жестким. Девушка же пытается понять, кто он. Наркодиллер? Психопат? Грубиян? Волнует ли ее это, после такого количества алкоголя? Она одаривает его взглядом сверху вниз, кивает. Мужчина ведет ее к бару и заказывает ей повтор, а себе водку и два шота «Шэдоу», которые, честно говоря, нелегальны.

Несмотря на стоимость, кампари подают с настоящим льдом, а не с замороженными силиконовыми фигурками. Это один из нескольких клубов, который предлагает такую услугу. Мужчина разгрызает кусочек льда зубами, ему нравится настоящий лед. Блондинка же поджимает губы при виде шотов, будто хочет сказать, что он испорченный мужлан. Сет вжимает один из шотов ей в руку, они чокаются и выпивают напиток. Оба сразу ощущают поток тепла, прокатывающийся по телу.

Тем временем к бару подходит незнакомец, делая вид, что не наблюдает за ними.

Женщина подмигивает Сету и ахает, ее зрачки расширяются. Прохладной рукой, он подталкивает ее в поясницу к приватной зоне, с парчовыми шторами и огромными диванами. Висящая на стене картина с изображенным мужчиной в лоскутном пиджаке и заклепками вместо глаз, поглядывает на них.

— Давай избавим тебя от этой ужасной обуви.

***

Кекелетсо наблюдает за Кирстен, пока та открывает папку. Внутри находятся отчеты по аутопсии ее родителей. Кеке убрала фотографии, сделанные группой криминалистов на месте преступления. Достаточно того, что Кирстен обнаружила их мертвыми, ей не стоит смотреть на их посмертные маски повторно. Для Кирстен это ничего не меняет: изображения на глянцевой бумаге не станут ярче тех, что в ее голове.

Отчеты короткие. Кирстен пролистывает несколько страниц, описывающих то, что она уже знает. Ремингтон, двадцать второй калибр. Одна пуля в голове, чтобы прекратить мысли; одна пуля в сердце, чтобы прекратить чувства. В маму выстрелили с расстояния вытянутой руки, в папу с расстояния в нескольких метров. Мать, скорее всего, стояла на коленях, когда убийца сделал ей дырку в голове. Похоже на казнь. Полиция утверждает, что это неудачная попытка кражи со взломом, но это явно хладнокровное и профессиональное убийство.

Кирстен сканирует глазами медицинские термины: «…входная рана в средней части лба. Черепной коллапс с множественными осколками. Выходная рана в затылочной области. Официальная причина смерти — массивная черепно-мозговая травма от огнестрельного ранения…».

На последних страницах располагаются диаграммы, подобные тем, что можно найти в учебнике по биологии: контурные рисунки людей, рассеченные так, чтобы можно было видеть кости и органы. Кирстен всегда лучше ориентируется по картинкам. Она обводит пальцем диаграммы, следуя за записями и примечаниями коронера. Следом за диаграммой отца, девушка начинает просматривать материалы матери. Сразу же, что-то выглядит не так.

— Ты видишь это? — спрашивает Кекелетсо.

Кирстен так увлеклась чтением, что почти забыла, что Кеке рядом. Она поднимает взгляд вверх, ее палец приклеен к иллюстрации брюшной полости ее матери. С потолка к ним тянутся серые спирали.

— У нее была… удалена матка?

— Да.

— Почему я не знала? Она сделала это, когда я была слишком мала, чтобы запомнить?

Это очень даже вероятно, учитывая ее поверхностные детские воспоминания.

— Открой последнюю страницу. Я нашла это в ее личных медицинских записях.

Кирстен находит последнюю страницу в папке и берет ее в руки, откладывая прочие. Это запись о плановой хирургической операции, сделанной ее матери в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Полная гистероэктомия. За пять лет до рождения Кирстен.

Запись в дневнике

Вествилль, 12 марта 1987 года

В новостях: «Швеция объявляет тотальное бойкотирование торговли с Южной Африкой. «Отверженных» начинают показывать на Бродвее».

Что я слушаю: «The Joshua Tree» группы U2. Радикально.

Что я читаю: Стивена Кинга «Оно» — самая страшная книга, известная человечеству.

Что я смотрю: «Смертельное Оружие».

В настоящий момент, я — самый счастливый человек в мире. Когда я рассказала П. о ребенке, я предполагала самое худшее, но он заслуживает любви, потому что самый милый, чудесный, самый сильный мужчина из всех. Он был в абсолютном шоке, но через несколько минут крепко меня обнял и сказал, что позаботится о ребенке и обо мне. Я думала, что он спрячет нас где-нибудь как тайную любовницу и внебрачного ребенка (что меня вполне устраивает!), но мужчина гораздо лучше. Сказал, что хочет быть хорошим отцом, а им нельзя быть вдали от ребенка. Он попросил меня ВЫЙТИ ЗА НЕГО ЗАМУЖ!!!

Это предложение не было похоже на романтическую картинку у меня в голове. Я думала, что когда этот день настанет, будут шампанское, розы и свечи. Может быть, мы будем на тропическом пляже где-нибудь в Мавритании или в модном ресторане. И что мужчина будет выше, что у него будет больше волос, что он будет богаче и не женат и я… ну, я не буду беременной. Это было