litbaza книги онлайнРоманыМаленькие радости - Оливия Уэдсли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 77
Перейти на страницу:

У Тони развилось воображение – величайшее из жизненных даров. Оно пришло внезапно, в момент, когда она тихо лежала, глядя на облака. И вместе с воображением пришел ее действительный возраст. До того она была моложе своих лет, так как она ни о чем ничего не знала. Теперь она вдруг начала понимать многие вещи, вещи, которые стали стучаться в ее сердце с того времени, как дядя Чарльз вошел в ее жизнь. Люди приобрели для нее странный интерес, теперь она желала чаще встречаться с ними. И вот однажды ночью мать настоятельница вспомнила бледное личико и подумала с внезапной болью, что черные глаза смотрят необыкновенно трогательно. Когда огни были потушены, она поднялась в дортуар старших девочек и нашла Тони бодрствующей.

– Что ты здесь весь день делала, моя милая? – спросила она.

Хриплый голос прошептал:

– Я гуляла.

Добрый гений интуиции подсказал настоятельнице мысль спросить у Тони, видела ли она сирень. Этим путь к душе Тони был открыт. Первый раз в жизни она начала разговаривать о вещах по-настоящему. Настоятельница слушала ее, мягко поправляя ее произношение. Затем она поцеловала Тони, пожелала ей спокойной ночи и прошептала ей:

– Подружись с другими.

Это было трудно, но не невозможно, поскольку любопытство являлось мостом там, где более тонкие качества были бесполезны. Одну, другую девушку избрала Тони предметом подражания для себя, и она стала перенимать их манеру говорить и делать это бессознательно, так как ребенок подражает всему без размышлений. К концу года Тони приобрела прозвище Туанетт. Она невероятно гордилась этим и даже тщеславно начала писать об этом дяде Чарльзу, но застряла на правописании этого слова. Пэгги Кэрью помогла ей и своими большими серыми глазами с интересом следила за ее посланием.

– Разве твой дядя пишет тебе? – спросила она по-французски с маленьким ирландским акцентом.

Тони, покраснев от гордости, вынула из кармана маленькую связку писем. Настоятельница все их читала ей, так как умение Тони читать не простиралось еще так далеко, чтоб разбирать мужской почерк, и ограничивалось узкими пределами печатных букв.

Пэгги была поражена.

– Мои родные очень заняты. Я не получаю писем, – призналась она, переходя на английский язык. – Но, – оживилась она, – через месяц я снова поеду домой.

– Я хочу, я тоже хотела бы, – сказала Тони с тоской, – но «мать» сказала мне в прошлое воскресенье, что тетя писала ей о том, что она поедет за границу, так что я не смогу отправиться домой.

– Ты хочешь этим сказать, что пробудешь тут целый год без каникул? – спросила Пэгги удивленно.

Тони слегка взъерошила волосы.

– Не называй вещи словами, – сказала она, – легче верить, что они не случатся, если не выражать их в словах.

Тони страстно хотела видеть дядю Чарльза, но ее желание поехать домой не принималось во внимание. Ее жизнь в монастыре была счастливой, она обожала «мать» с той силой, с которой ребенок впервые обожает прекрасную женщину. Она застенчиво пряталась в темный угол часовни после богослужения, чтобы пойти сзади «матери» и быть немного ближе к ней.

Любовь изумительно содействовала ее развитию. Она старательно прислушивалась к выговору других, потому что «мать» хотела, чтобы она говорила правильно. По той же причине она учила свои уроки и чистила свои ногти. Не было ничего ни слишком мелкого, ни слишком крупного, чего бы она не сделала, лишь бы доставить удовольствие «матери».

Одно прикосновение ее белой руки к волосам Тони заставляло ребенка дрожать от счастья. Из любви Тони научилась бессчетному количеству вещей. Не надо есть шумно, так как «божество» этого не делает; старайся и делай то, что тебе не нужно, так, чтобы никто не заметил, так как «божеству» было бы неприятно, если бы ты этого не делала. Все это немного сложно, но в конце концов разрешалось удовлетворительно.

Этой весной «мать» заболела и, оправившись, уехала в отпуск. Тони, которая все время ее болезни очень мало ела и плохо спала, ожидала ее отъезда: может быть, она специально скажет ей на прощание: «До свидания, моя милая». Она ждала, затаив дыхание, охваченная мучительной надеждой. «Мать» вышла, опираясь на руку своего брата, человека с красивыми глазами и в белом мундире. В петлице у него была продета крошечная красная ленточка. «Мать» увидела ожидавших ее детей и улыбнулась им глазами. Тони стояла близко к ней. Только она протянула свою белую руку, как полковник де Марн мягко увлек ее вперед. Ему казалось, что она очень слаба, и ему хотелось поскорее усадить ее в мотор.

Тони все ждала, еще не поздно было. Маленькое движение, рукой – и она может еще броситься к мотору и получить желанный поцелуй. Сердце у нее билось странными, тяжелыми ударами.

Мотор отъехал, «мать» уехала, не подав знака.

Грехопадение пришло несколько позднее, что является прямым доказательством утверждения, насколько вредно безделье и велика сила зла.

Тони была апатична и подавлена. «Мать» только неделю как уехала, а ей казалось, что прошли годы с тех пор, как она слышала о дяде Чарльзе. Половина девочек разъехалась по домам, и лил дождь.

Она медленно поднялась в дортуар, чтобы причесать волосы. В отделении спальни, ближайшей к ней, была поднята занавеска. На кровати лежала большая открытая коробка шоколадных конфет, а в комнате никого не было. Тони не взвесила последствий: воровство никогда не казалось ей проступком большой важности. Она взяла конфету, потом другую, затем третью; наконец, верхний ряд был опустошен. На лестнице раздались шаги. Она бросилась в свою спальню и легла на кровать, крепко закрыв глаза.

Она скажет, что она спала. Шаги послышались в дортуаре, затем в соседней спальне. Раздался легкий крик ужаса. Шаги удалились из комнаты. Тони дико выскочила через другую дверь и бросилась в парк.

Маленькая группа детей возбужденно разговаривала. Они позвали ее. Когда она подошла, Денис Орм резко сказала ей:

– Ты ела шоколад.

– Я не ела, – мгновенно ответила Тони. Денис рассмеялась.

– Ты вымазала себе подбородок, – презрительно сказала она.

– Это неправда, – ответила гневно Тони.

– Когда это ты получила разрешение есть сладости? – спросила ее другая девочка.

Дети обязаны были просить разрешения, когда они получали посылки из дома или подношение от друзей. Полагалось просить разрешение у дежурной сестры за чаем исходя из того, что публичность просьбы содействовала щедрости детей.

– Ее спальня рядом с моей, теперь я знаю, – сказала вдруг новая девочка, появляясь из-за спин других. Она держала в руках коробку с шоколадом, которую Тони опустошила.

– Где ты была все послеобеденное время? – спросила ее строго Денис.

Упрямое выражение появилось в глазах Тони.

– В классной, – коротко ответила она.

– Это ложь! – крикнула маленькая Фаншетта. – Я там была все время, а ты даже не входила туда.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?