Сунув пару монет помощнице поварихи, которая помогла внести в закуток испачканные блюда, получила от нее немного готового теста, капусту и лук. Недаром на плетении я была одной из лучших учениц, эти навыки особенно пригодились сейчас, когда приходилось одновременно мыть посуду и лепить пирожки для Аллара. Вырисовывая сложные фигуры и связывая их между собой, я задавалась вопросом, а как быстро могла бы управиться, владей навыком связывать внутреннюю силу с аурой вещей. Впрочем, на эксперименты не решалась, желая в этот раз не напортачить, чтобы достойно отблагодарить Олайоша.

Покончив с уборкой и готовкой, я завернула пирожки в специальную бумагу для выпечки, чтобы они не остыли до вечера, и поспешила отнести все в комнату, пока не пришла пора отправляться на послеобеденные занятия.

Вечером мне оставалось еще пробраться в преподавательскую башню и дойти до учительской Аллара. Олайош частенько задерживался допоздна в небольшом кабинете с чуланом для хранения учебных пособий. Готовился к занятиям, а после любил попить чаю и немного отдохнуть, и я нередко по его приглашению составляла арису компанию, всегда без приключений минуя опустевшие после занятий переходы.

Башня преподавателей в отличие от крыла мужского общежития не находилась под запретом в вечернее время. Иногда ученики именно после уроков отправлялись на консультации, вот только наступала эта пора обычно перед экзаменами, в остальное время года особых любителей учебы в свободные от занятий часы не находилось.

Когда я, пристроив под просторной шалью корзину, уже собиралась выйти из комнаты, меня остановила Селеста. Подруга была в курсе происшествия на уроке домоведения и тихонько посмеивалась надо мной и способом, придуманным для решения проблемы.

— Мариша, погоди, я с тобой.

Я удивленно оглядела прихорашивавшуюся у зеркала подругу. Этим вечером Доминика убежала гулять и в комнате мы остались одни, а потому можно было без опаски спросить у Селесты прямо, куда она собралась.

— Иду с тобой в преподавательскую башню, к Эсташу.

Сложно передать словами мое удивление.

— Директор упоминал, что тен Лоран собирался готовиться к первым практическим занятиям, а значит, он должен быть в кабинете магической защиты.

— Ты не говорила, что он приглашал тебя на консультацию.

— Ой, поверь, Маришка, он сейчас мечтает, чтобы я пришла.

— Почему? — нахмурившись, пыталась сообразить, откуда у Селесты такая уверенность.

— Потому что в пирог я подмешала приворотное зелье, — счастливо улыбнулась подруга.

— Что?!

— Да, надо действовать решительно. Ты видела, как остальные девчонки активно наседали на моего защитника сегодня? Они готовы были его на кусочки порвать.

— Но почему он твой?

— Я ему нравлюсь. Эсташ хвалил мой талант и говорил еще немало приятного во время обеда.

— И это повод его накормить приворотным пирогом? Как ты подмешала зелье?

— Незаметно для Комфи и только в ту часть пирога, которую отрезала Эсташу.

И более не слушая моих возражений, Селеста первая выпорхнула за дверь. А я просто поверить не могла в ее поступок. С появлением защитника подругу словно подменили.

Расстались мы в самой башне на площадке винтовой лестницы. Мой путь пролегал на верхний этаж, а Селесте требовалось спуститься ниже. Проводив девушку глазами и вновь уверившись в твердости ее намерений, от которых не удалось отговорить на протяжении всего пути, я грустно вздохнула. Оставалось надеяться, что защитник сумеет справиться с хрупкой гимназисткой и быстро выдворит Селесту за дверь, что вернет ее разум на место.

С каждой минутой в учительской становилось все душнее, воздух сгущался и уже давил на него всей своей массой, вместе со стенами и потолком довольно просторной комнаты. Не выдержав, Эсташ отодвинул на край листы с планом завтрашней тренировки и откинулся на спинку стула. В раскрытое окно, лишь на миг полыхнувшее синим защитным экраном, свободно влетел бумажный голубок и приземлился на стол. Расправившись гладким белым листом, он явил глазам тен Лорана послание от Олайоша:

«У меня к тебе безотлагательное дело».

Вздохнув, защитник сжал пальцами виски, в которых гулко стучало, словно пытаясь расколоть череп изнутри, и поднялся на ноги. Аллар редко присылал ему подобные сообщения, разве только в исключительных случаях, а значит, дело действительно безотлагательное. Выйдя в коридор, мужчина предпочел лестнице, проходившей внутри башни, ту, что опоясывала ее снаружи. Ему требовался свежий воздух и вечерняя прохлада, способная остудить с каждой секундой все ярче пылающее лицо. И пока он взбирался по бесконечным ступенькам, дурнота накатывала сильнее. За ручку дверцы, ведущей в коридор верхнего этажа, Эсташ схватился, ощущая себя практически больным.

Ввалившись внутрь узкого удлиненного пространства, он вновь почувствовал нехватку кислорода и, цепляясь одной рукой за стену, пошел вперед, ощущая, как все сложнее переставлять ноги, но стремясь поскорее добраться до кабинета друга и найти там укрытие.

Отрава. Он знал эти ощущения. Отрава в его крови. Приворот, подлитый почти в каждое из отведанных во время обеда блюд. Яд, который заставлял все жарче разгораться внутренний очищающий огонь, способный уберечь защитника. Пламя могло сжечь любую отраву в теле, но только когда та достигала наибольшей концентрации. Самому Эсташу все это обещало мучительные минуты настоящих душевных и телесных пыток, в то время как столь несвойственные мужчине желания вдруг начали туманить разум.

Перед глазами расползался красный туман, в виски глухо билась мысль, что единственное лекарство, способное мгновенно избавить его от боли, — это женщина. Абсолютно любая. Лишь бы только коснуться ее, ощутить особенный аромат, свойственный женскому телу, дотронуться поцелуем до нежных губ, обхватить руками тонкую талию…

Глухо застонав, Эсташ привалился к стене и медленно сполз на пол, всеми силами пытаясь вернуть утраченный на минуты огненной пытки разум. Внутренний голос упорно шептал, что, прежде чем огонь очистит кровь и избавит от мучений, можно найти другой способ исцелиться. Просто коснуться, просто сорвать с губ поцелуй. Последняя здравая мысль, мелькнувшая в охваченном коротким, но оттого не менее бурным безумием мозгу, была о том, что в эту пору ни одна несчастная не забредет в коридор к невменяемому защитнику. А потом ушей Эсташа коснулся звук легких шагов.

Я поднялась до нужного этажа и толкнула дверь. Повернула налево и направилась к учительской, которую занимал Аллар. Подходя все ближе, постепенно замедляла шаг, поскольку в конце коридора заметила вдруг чью-то неподвижную фигуру. Это было настолько неожиданно, что я в итоге остановилась, а вот тот, кто еще секунду назад сидел без движения, резко вскинул голову и в мгновение ока оказался на ногах.

— Арис Лоран, это вы, — выдохнула, не успев даже заметить, как он очутился совсем близко. Всего несколько мгновений назад был далеко и вдруг оказался на расстоянии вытянутой руки.