Мы ходим по улицам и просто молчим. Естественно, мы в другом районе города, где появления кого бы то ни было из нашего класса и школы крайне маловероятно. Сорокин, наверное, не знает, что сказать, да и я как-то растерян. Такого поворота я совсем не ожидал. И что нам теперь делать с нашими большими секретами в нашем милом дружелюбном классе? Потом Дима предлагает зайти куда-нибудь посидеть, выпить кофе. Странно, что не пива или дешевых алкогольных коктейлей. Я знаю тут приличное недорогое кафе, так что мы идём туда.

— Как ты понял, что ты… — начинает Сорокин, — ну, что ты гей.

Ему с трудом удаётся даже выговаривать это слово «гей», бедняга.

— Не знаю, — отвечаю, — понял и всё. К девочкам не тянуло, зато на мальчиков вставал.

Сорокин кивает, как будто пытается вникнуть в сложную для понимаю лекцию.

— А когда… — снова запинаясь, продолжает спрашивать он, — ну, когда ты понял или начал подозревать?

Я рассказываю Диме свою историю. Мы сидим молча ещё некоторое время.

— Артём, ты мне очень нравишься, — неожиданно прерывает молчание Сорокин.

Я не нахожу, что ответить, и Дима продолжает.

— Мы сможем ещё встретиться?

Я снова не отвечаю.

— Извини меня за всё, — говорит он, — просто я боюсь, если в классе узнают… Или даже заподозрят… А пацаны, они же мои друзья… Ну как я им такое скажу…

— Да я понимаю всё, — перебиваю, — можешь не продолжать.

После этого мы ещё несколько раз встречаемся с Димой. Тайком, в отдалённых районах. Мы много говорим. Он оказывается неплохим парнем. Не таким уж тупым, не таким уж ограниченным. Слишком запутавшимся — это да. Но кто из нас в семнадцать лет не такой. Как-то мы снова сидим в кафе и разговариваем.

— Ты мне очень нравишься, Артём, — говорит он не в первый раз.

— Угу, — бурчу я.

Не то чтобы Сорокин мне не нравится, просто мы с ним такие разные, никаких точек соприкосновения. Он, конечно, неплохой, но нам порой даже поговорить не о чем, кроме как об осознании совей гомосексуальности.

— Я тебе не нравлюсь, да? — Огорчается он.

— Дим, — говорю, — ты хороший парень, но мы просто такие разные…

— Я тебя напрягаю?

— Нет, всё нормально!

Я хлопаю его по плечу. Это правда, с Димкой бывает забавно. Со мной он не такой как в школе, он открытый, иногда нелепый, но такой честный и наивный. Мы часто смеёмся, он шутит. Это удивительно, я думал, гопники не умеют шутить. У него красивая улыбка. Во все зубы, но словно немного натянутая. Он никогда не улыбается так широко в школе.

— Артём, — вдруг очень серьёзно произносит Сорокин, — у меня никогда не было… с мужчиной… Я бы хотел… С тобой…

Дима касается моей руки. Так осторожно, опасливо, но я сразу одёргиваю руку.

— Ты что! Мы в общественном месте! Не пались, Дима!

— Прости, — отвечает он, — но я правда очень хочу… тебя… с тобой…

Ему с трудом удается подбирать слова. Он очень смущён и напуган.

— Давай пойдем куда-нибудь? — Предлагает он.

— Куда? — Скептически спрашиваю я. — Где ты обычно занимаешься сексом?

— Ну… — тянет Сорокин и заливается краской, — в подъезде или там…

— Нет уж! — Перебиваю. — Избавь меня от подъездов! Этим я не занимаюсь.

— А ты где? — Стыдливо спрашивает он.

— У друзей на квартирах.

— Может, к тебе как-нибудь… — начинает Дима.

— Нет, — снова перебиваю я, — к себе я никого не вожу.

— У меня предки на дачу уезжают с братом на все выходные, — немного подумав, говорит Сорокин. — Я могу сказать, что заболел… и ты придёшь. — Он замолкает на секунду. — Ты придёшь?

Я киваю в знак согласия.

После почти месяца виртуального общения, мы наконец встречаемся с Артёмом. Я долго готовился к этой встрече. Сто раз всё прокручивал в голове. Я даже купил джинсы и рубашку, чтобы нормально выглядеть. Наскрёб денег — подрабатывал на мойке вечерами. И вот этот день. Мы договариваемся встретиться у памятника Пушкину. Я приезжаю на автобусе, выхожу на нужной остановке, делаю несколько быстрых шагов в сторону сквера и останавливаюсь. Чёрт, я так волнуюсь. Хотя вообще «волнуюсь» — не то слово. Я боюсь до смерти. Артём ведь ни разу не видел меня. Я не присылал ему фотку. Что он скажет? Да фиг с ним! Даже не о нём я думаю, а о себе. Вдруг Левин сольёт меня всем, вдруг потом расскажет, сдаст. Я же не могу знать, что у него на уме. Это он, может, только в аське такой хороший, а на самом деле… Кто знает. Мне так страшно, что аж ноги подкашиваются. Я закуриваю. Мне даже кажется, что у меня руки трясутся. Может, ну его на фиг? Может, мне вернуться домой, и к чёртовой матери все эти гейские свидания? Что за хрень выдумал! Зачем я вообще припёрся! Левин же наверняка будет надо мной ржать. Или пошлёт подальше. Пока сигарета тлеет, я уже почти решаю сесть в автобус и уехать отсюда, но в последний момент передумываю. Ладно, раз уж приехал, надо довести дело до конца. Фиг он меня сдаст, тогда и я его солью. Я медленно иду к скверу. Дохожу до угла дома и опять останавливаюсь. Страшно. Я выглядываю и вижу Артёма. Он стоит у памятника, так что мимо не пройдёшь, и смотрит по сторонам. Я чувствую себя полным идиотом. И выгляжу, наверное, как дурак — вырядился, тоже мне! Ещё минуту я думаю и выхожу из-за угла. Я медленно иду к Артёму. Только бы он не послал меня сразу. Вот я уже ловлю на себе его взгляд и подхожу.

— Привет, Артём, — выдавливаю я и протягиваю ему руку.

— Привет, — морщится он. — Тебе чего надо?

— Володя — это я.

Сначала он принимает всё это, кажется, за какую-то подставу, но мне удаётся его убедить и поговорить. Да и потом, ещё несколько наших встреч он не доверяет мне. Совсем не доверят, как будто ждёт удара в спину. И ещё он всегда выбирает самые отдалённые районы города для наших встреч. Нет, это, конечно, хорошо, что мы не нарвёмся ни на кого из наших одноклассников, но я уверен, что Артём стыдится меня. Он не хочет знакомить меня со своими друзьями и всё время как-то неубедительно отмахивается. Конечно, я не такой стильный красавчик как он, у меня нет модных шмоток, я не умею делать модные прически. Да и нельзя мне — тогда сразу все узнают, какой я. Но я не теряю надежды всё исправить и стать нормальным.

Как-то мы едем на плотину — оттуда классный вид на город. Мы едем на великах, и мне приходится взять велосипед напрокат на целый день. Конечно же, я жутко выматываюсь, пока мы доезжаем. Мы всё время останавливаемся, делаем перерывы, чтобы я отдохнул. Мне ещё и страшно по дорогам рассекать. А Артём, похоже, привык кататься на большие расстояния. Наконец мы добираемся, бросаем велики прямо на землю и падаем сами. Артём достает из рюкзака бутылку кока-колы и бутерброды, протягивает мне.