Когда ей помогли собрать волосы в тугой узел и украсили парой крупных заколок, Талира уже успокоилась и дышала медленно и размеренно. За последние годы во дворце она повидала немало интриг, страстей и предательств. Она видела как казнили неугодных и как пропадали без следа те, кто мешал на пути кому-то из больших людей.

Только теперь Талира и сама была таким подобна — месяц назад она убила невинного только ради того, чтобы снять с себя подозрения и восстановить репутацию. И теперь словно что-то отгорело: после затяжной болезни, что едва не свела в могилу, она пришла в себя иной, словно часть души потеряла. И больше не билась тупая боль внутри, да и сожаления… что же, и для них не осталось места.

Талира расправила смятый клочок бумаги и, дойдя до секретера, в котором хранила в потайном ящике самую большую ценность — дневники прабабки, известной виконтессы Вильмонт да Кассилья — вложила обрывок между исписанных листов. Прабабушка с малых лет была для неё примером, ведь она получила свой титул от императора, причём это был не «титул учтивости» за удачный выход замуж — она рано овдовела — а её собственная заслуга в деле освоения дальнезападных областей за рекой Орсой и умелом руководстве. А ещё она была одной из изобретательниц хранения продуктов в жестяной таре. Талира часто перечитывала её дневники и не переставала восхищаться умом, силой воли и талантами своей прабабушки. Таким примером хотелось восхищаться.

Чтобы окончательно обрести спокойствие, Талира, тщательно закрыв ящик, ненадолго вышла на балкон дворца. В столицу со всей страны по-прежнему стекались нестройные толпы новобранцев и повсюду на площадях наскоро обучались военному делу, порты спешно укреплялись инженерами. У Железного холма был выставлен лагерем гвардейский отряд под командованием генерал-майора Даэйроса. Улицы заполняли лязги металла, крики солдат и суета обычных жителей, спешивших по своим делам.

Проходя по открытой длинной галерее, Талира вдохнула прохладный влажный воздух и невольно задержалась взглядом на панораме города и горах вдалеке. И ощутила, как любит эту страну, и не позволит своре жадных до денег и почестей людишек растащить её на части. Она сохранит Иввар таким же могучим, каким оставил его император Мэйвис, её законный супруг, да подарит Покровитель ему вечную благодать и покой. Несмотря на тяжёлый характер почившего императора, его реформы и умелое руководство всё же вернули Ивварской Империи прежнее влияние и уважение в мире. И она продолжит его дело.

Войдя в зал, где за обеденным столом уже восседали все названные служанкой люди, Талира обвела присутствующих взглядом и чуть склонила голову в ответ на приветствия. Для полного Совета не хватало только вице-канцлера…

— Приятного аппетита, господа.

Канцлер Остальф и тайный советник Мэсси, занятые тихим разговором, — те, с кем совсем недавно обсуждали вмешательство в войну западных соседей, — ответили скупо, но вполне доброжелательно.

— Приятного аппетита, Ваше Величество, — мягко произнёс Эван, когда Талира опустилась на своё место напротив него.

Дождавшись императрицы, присутствующие не торопясь приступили к еде. Нужно было немного привести в порядок мысли после найденного письма. Талира отвлеклась на холодные блюда с закусками и благодарно кивнула слуге, наполнившему бокал. Мерно застучали приборы о фарфоровую посуду, а Талира откусила кусочек сыра и взглянула на генерал-фельдмаршала.

— Я смотрю, сентар Ильяс, вы отчего-то напряжены. Или еда вам не по вкусу?

— Признаться честно, Ваше Величество, я не большой знаток вкусной еды. Главное — чтобы её было достаточно, — улыбнулся Ильяс, но напряженное выражение не покинуло его лица.

— Так что тогда?

— Да вот… Не самые радостные вести с фронта. Войска, что отправили на юго-восток к Шинтару, добрались до цели и свою задачу выполняют успешно. Энария не ожидала вторжения с той стороны, и в этом наше преимущество — тем более там, оказалось, очень хорошее место для временной базы. В общем, продолжаем укреплять позиции.

— Ясно. Так откуда нерадостные вести?

— Так вот на Итене по-прежнему жарко…

Нотэри не сдержался и фыркнул. Талира опустила вилку на край тарелки и уточнила:

— Жарко?! Уж не от вашего ли нового изобретения с этой горючей смесью? Говорят, от неё плавится даже сама вода.

— Полыхает знатно, Ваше Величество, — с удовольствием поддакнул Мэсси, сидевший через один стул.

— Полыхает-то полыхает, — генерал-фельдмаршал чуть дёрнул щекой со шрамом, — да только и энарийцы теснят по-прежнему, и наши атаки пока гаснут без толку. Вот только получил… — зашуршал он очередным донесением, и Талира приготовилась слушать о новых неудачах на проклятом архипелаге.

Но мысли больше крутились о подкинутом обрывке письма. И в это время, когда страна и без того в сильнейшем напряжении, кто-то продолжает раскалывать их изнутри. Но кто? Талира продолжала изучать всех за столом: Эван, советник Мэсси, Остальф и сам Нотэри, целиком поглощённый едой.

Эван её взгляд поймал и будто бы вопрошал, всё ли в порядке. «Нет, дорогой, не всё! От меня по-прежнему кто-то мечтает избавиться, твои тайные слуги не находят предателей, а война, которая должна была стать молниеносным вторжением, затянулась на месяцы и ещё неизвестно, чем закончится.»

Эван, точно прочитал её мысли, чуть успокаивающе прикрыл глаза и теснее сжал ручку ножа. Грозит расправится с врагами?..

— По донесениям девятой дивизии, наши потери в сражении под Сан-Ковеном составили…

Сотни погибших, десятки потопленных кораблей и жертвы среди мирного населения. Новости были совсем не благоприятные, и это уж не говоря о том напряжении в народе из-за раскола Церкви. Конечно, многие поддержали отделение Иввара после известий о зверском нападении на Служителей Итена, но были и те, кто горячо упрашивал о прощении и воссоединении ради мира народов. Может, и правда пора с этим заканчивать?

— Я поняла вас, генерал-фельдмаршал, — остановила Талира Ильяса, чуть приподняв ладонь, и повернулась к канцлеру Остальфу. — А что скажите вы, канцлер? Что у нас с казной, может, уже удалось за это время подвести хотя бы промежуточные итоги?

Остальф даже крякнул от неудовольствия.

— Пока рано говорить. Средства ещё есть, но уходят быстро, сами понимаете: война сжирает ресурсы. И ещё непредусмотренные ранее расходы на горючую смесь, селитру и прочее…

Ясно. Значит, на деле ещё плачевнее, чем можно было предположить.

Талира задумчиво посмотрела на Нотэри рядом с генерал-фельдмаршалом Ильясом, который тоже о чём-то тихо сообщал грузному главнокомандующему. Нотэри подался вперёд и всем видом давал понять, что и сам не прочь отправиться на войну. Мальчишка, желающий поиграть в солдатиков.

Отправиться на войну…

Талира поняла вдруг, что находиться в одном дворце, в одном зале с предателями стало невыносимо, и ей страстно захотелось вырваться на волю, пусть опасную, но без этой удушающей атмосферы подсиживания и недоверия. А Эван сумеет найти того, кто подкинул обрывок письма, и без неё.