Я снова открываю почтовый ящик подруги, захожу в отправленные, но письма есть только ранние, ноябрьские: флирт с ее стороны, рассуждения о том, кто лучше писал песни, кто лучший барабанщик, какая группа самая переоцененная, какая самая недооцененная. А потом, перед каникулами, все это резко остановилось. Особого ума не надо, чтобы понять: они переспали. А затем он ее бросил.

Менее ясен пробел в сообщениях от Мэг. Мы с ней зимой особо не переписывались, но я уверена, что хоть что-то, да было. Я захожу в собственную почту, чтобы убедиться, что я это не нафантазировала, и в январе оказывается пусто, а за февраль сообщения от нее есть. А в ее отправленных – нет.

Странно. Она подцепила какой-то вирус, который сожрал почту за несколько недель? Или она их куда-то перенесла? Я начинаю рыться в других приложениях, хотя сама не знаю, чего ищу. Открываю календарь – в нем ничего нет. Проверяю корзину, на случай, если удаленные файлы попали туда. Там куча всего, но в основном какая-то ерунда. Есть одна безымянная папка. Я пробую ее открыть, но через корзину не получается. Перетащив ее на рабочий стол, я делаю еще одну попытку, но в этот раз компьютер сообщает мне, что файл закодирован. Испугавшись, что это может быть вирус и я испорчу комп, я снова бросаю его в корзину.

Всего полдесятого, а я опять еще ничего не ела, к тому же меня уже мучает жажда, но спускаться не хочется. Так что я раздеваюсь и ложусь в кровать Мэг с привидениями, потому что постель с ее запахом сейчас как раз то, что мне нужно. Я понимаю, что после этого наши запахи смешаются и ее станет менее выраженным, но это почему-то вдруг становится не важным. Ведь раньше всегда так и было.

8

На следующее утро я просыпаюсь от тихого стука в дверь. В незанавешенное окно светит яркое солнце. Я сажусь, в голове словно песок.

Снова раздается стук.

– Войдите, – хриплю я.

В дверях появляется Элис, опять с чашкой кофе – зерна наверняка собраны карликами из Никарагуа.

Я потираю глаза, беру кофе, издав стон благодарности.

– А сколько времени?

– Полдень.

– Полдень? Я четырнадцать часов проспала.

– Ага, – она осматривается. – Может, и не в Мэг дело было. Может, эта комната усыпляет, как маковое поле из «Волшебника из Страны Оз».

– В каком смысле?

– Она ужасно много спала. Почти все время. Если не тусовалась со своими «крутыми друзьями из Сиэтла», – тут Элис рисует кавычки в воздухе, – то спала.

– Мэг любит… то есть любила поспать. Много энергии потребляла. И сон ей нужен был для восстановления сил.

Элис смотрит на меня скептически.

– Я других таких людей не видела.

– Она в десятом классе переболела мононуклеозом, – объясняю я и тут же вспоминаю, насколько жуткий этот год выдался. Мэг большую часть учебного года пропустила, и месяцами ей пришлось заниматься самостоятельно, потому что она не могла подняться с кровати.

– И она с тех пор уставшая? – удивляется Элис.

– У нее был реально тяжелый случай. – Гарсиасы даже не разрешали мне ее навещать, чтобы я не заразилась.

– Больше похоже на вирус Эпштейна-Барра или типа того. – Элис садится на край кровати. – Я этого не знала. Я вообще не успела с ней как следует познакомиться.

– Ты вроде только недавно заселилась.

Она пожимает плечами.

– С другими-то познакомилась. И не думаю, что остальные ее прямо хорошо знали. Она была этакая одиночка.

Уж если человек Мэг нравился, то всерьез, а если нет… Дураков она не терпела.

– Чтобы ее узнать, надо было постараться.

– Я старалась, – настаивает на своем Элис.

– Наверное, недостаточно. В смысле, вряд ли вы от большой любви прицепили на дверь обложку этого диска.

Ее глаза, как у олененка Бэмби, наполняются слезами.

– Это не мы. Это она сама сделала. А нам сказали ничего не трогать.

Это Мэг, оказывается, приклеила. Не сомневаюсь, что специалисты по самоубийцам сказали бы, что это был предупредительный знак, крик о помощи, но все же в нем читается и извращенное чувство юмора Мэг. Последняя визитная карточка.

– А, – говорю я, – тогда ясно.

– Ясно? – спрашивает Элис. – Мне это кажется ужасным. Но, как я и сказала, я ее не особо хорошо знала. Наверное, я с тобой уже больше общалась, чем с ней, – с сожалением говорит она.

– Хотела бы я сказать, что ты не много потеряла, но это не так.

– Расскажи мне, какая она была.

– Какая?

Элис кивает.

– Такая, – я раскидываю руки, чтобы продемонстрировать грандиозность подруги, ее бесконечные возможности. Я не уверена, что это хорошее описание или что я себя так всегда рядом с ней чувствовала.

Элис смотрит на меня с мольбой. И я углубляюсь, рассказываю подробно о том, как мы с Мэг какое-то время работали телефонными продавцами – ничего на свете нет нуднее, – и, чтобы не было скучно, подруга все время меняла голоса. В итоге у нее начало получаться так хорошо – и голоса, и работа, – что она продавала барахла сверх нормы и ее отправляли домой пораньше.

Я рассказываю, что в какой-то момент в нашей библиотеке так резко сократили бюджет, что она открывалась всего на три дня в неделю, а на мне это сильно сказалось в худшую сторону, потому что если я была не у Гарсиасов, то там, то есть я практически жила в библиотеке. Мэг ходила туда не так часто, как я, но это не помешало ей поставить перед собой задачу прекратить это безобразие. Она подтянула на тот момент достаточно известные, а теперь просто ужасно популярные группы, с которыми познакомилась благодаря своему блогу, и организовала благотворительный концерт «Смерть рок-звездам, а не книгам», на который в наш городок съехался народ отовсюду, и удалось собрать примерно тысячу двести баксов, что было очень круто. А поскольку те группы были уже известны, а на рекламных постерах красовалась сама Мэг, о нас заговорила пресса, и руководству библиотеки со стыда пришлось увеличить график работы.

Затем я рассказываю, что у Скотти, который всегда был капризен по части еды, в какой-то момент развилась анемия. Врачи рекомендовали ему употреблять побольше железосодержащих продуктов, а Сью места себе на находила из-за того, что сын ни в какую не соглашался нормально питаться. Мэг знала, что брат помешан на тракторах, нашла на сайте Ибэй формочки для еды и делала ему трактора из картофельного пюре, шпината и мяса, и Скотти поедал их с удовольствием.

А один раз я ужасно поругалась с Тришей и сбежала из дома, чтобы разыскать отца, хотя она и заверяла, что он давным-давно уехал. Когда я добралась до озера Мозес, у меня кончились и деньги, и запал, и в тот момент, когда я была готова разреветься и психануть, возле меня остановились Мэг с Джо. Они всю дорогу ехали за моим автобусом. Но эту часть я Элис не рассказываю. Потому что такими историями только с хорошими друзьями делятся. А такая у меня была только одна.