– Это, казалось, произвело во мне перемену, – быстро продолжил он. – Я понял, что за этим отвратительным проявлением что-то стоит, что-то направляет его; и я также понял, что следующий шаг зависит от меня. Я вернулся в свою комнату. Запах был не так отчетлив, но пока я стоял у стола в ожидании, он усиливался и усиливался, пока я почти не задохнулся. Мои нервы играли со мной злую шутку, но я держал себя в руках. Я принялся за работу, очень методично, и окурил это место. Внутри себя я понимал, что это не принесет ничего хорошего, но я чувствовал, что должен оказать какое-то сопротивление. Вы понимаете, сэр?

– Вполне, – спокойно ответил доктор Кеан. – Это была организованная попытка изгнать захватчика, и хотя сама по себе она была бесполезной, ментальный настрой, диктующий это, был хорошим. Продолжай.

– Часы пробили одиннадцать, когда я сдался, и я почувствовал себя физически больным. Воздух к этому времени стал ядовитым, буквально ядовитым. Я упал в мягкое кресло и начал гадать, чем все это кончится. Затем, в темных частях комнаты, за пределами круга света, отбрасываемого лампой, я обнаружил более темные пятна. Какое-то время я пытался поверить, что они воображаемые, но когда я увидел, как одно из них движется вдоль книжного шкафа, скользит по его стенке и приближается ко мне по ковру, я понял, что это не так. Клянусь небом, сэр, – его голос дрогнул, – или я сошел с ума, или сегодня ночью моя комната была полна ползающих тварей! Они были повсюду: на полу, на стенах, даже на потолке надо мной! Там, где был свет, я не мог их различить, но тени были живыми, наполненными предметами – размером с две мои ладони; и в растущей тишине …

Его голос стал хриплым. Доктор Кеан стоял неподвижно, как каменный человек, наблюдая за ним.

– В тишине, очень слабо, они зашуршали!

Наступила тишина. Снаружи на Хаф-Мун-стрит проехала машина; ее гудение затихло. Часы пробили полчаса после полуночи. Доктор Кеан заговорил:

– Что-нибудь еще?

– И еще кое-что, сэр. Я вцепился в подлокотники кресла; я чувствовал, что должен за что-то ухватиться, чтобы не соскользнуть в безумие. Моя левая рука, – он взглянул на нее с каким—то отвращением, – что—то волосатое и неописуемо отвратительное коснулось ее, просто коснулось. Но это было уже слишком. Мне стыдно признаться вам, сэр; я закричал, закричал, как любая истеричная девчонка, и во второй раз убежал! Я выбежал из своей комнаты, схватил шляпу и пальто, а халат оставил на полу!

Он повернулся, оперся обоими локтями о каминную доску и закрыл лицо руками.

– Выпей еще, – сказал доктор Кеан. – Ты сегодня заходил к Энтони Ферраре, не так ли? Как он тебя принял?

– Это подводит меня к кое-чему еще, что я хотел вам сказать, – продолжил Роберт, наливая содовую в свой стакан. – Майра ходит туда.

– Куда, в его покои?

– Да.

Доктор Кеан снова начал ходить по комнате.

– Я не удивлен, – признался он. – Ее всегда учили относиться к нему как к брату. Но, тем не менее, мы должны положить этому конец. Что ты увидел?

Роберт Кеан рассказал ему об утренних происшествиях, описав покои Феррары с мельчайшей точностью, которая показала, какое глубокое, неизгладимое впечатление произвела на него их необычность.

– Есть одна вещь, – заключил он, – с которой я всегда сталкиваюсь, я ломал над этим голову в Оксфорде, и другие тоже; я столкнулся с этим сегодня. Кто такой Энтони Феррара? Где сэр Майкл нашел его? Что за женщина родила такого сына?

– Остановись, мальчик! – закричал доктор Кеан.

Роберт вздрогнул, глядя на своего отца через стол.

– Ты уже в опасности, Роб. Я не буду скрывать от тебя этот факт. Майра Дюкен не является родственницей Феррары; следовательно, поскольку она наследует половину состояния сэра Майкла, Энтони должен был предложить определенный курс. Ты, очевидно, являешься препятствием! Это достаточно плохо, мальчик; давай разберемся с этим, прежде чем искать новых неприятностей.

Он взял со стола почерневшую трубку и начал ее набивать.

– Относительно твоего следующего шага, – медленно продолжил он, – не может быть никаких сомнений. Ты должен вернуться к себе домой!

– Что?

– Не может быть никаких сомнений, Роб. На тебя было совершено своего рода нападение, которое только ты можешь отразить. Если ты покинешь свой дом, это повторится и здесь. В настоящее время он, очевидно, локализован. Существуют законы, управляющие этими вещами; законы, столь же неизменные, как и любые другие законы в природе. Один из них таков: силы тьмы (если использовать общепринятое и многозначительное выражение) не могут восторжествовать над силами Воли. После Божества Воля является высшей силой Вселенной. Сопротивляйся! Ты должен сопротивляться, или ты пропал!

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Я имею в виду, что разрушение разума и чего-то большего, чем разум, угрожает тебе. Если ты отступишь – ты пропал. Возвращайся к себе домой. Ищи своего врага; стремись вытащить его на свет и сокрушить его! Явления в твоих комнатах принадлежат к одной из двух разновидностей; в настоящее время кажется невозможным классифицировать их более точно. И то, и другое опасно, хотя и по-разному. Я подозреваю, однако, что чисто умственного усилия будет достаточно, чтобы рассеять эти тошнотворные тени. Вероятно, сегодня ночью тебя больше не будут беспокоить, но всякий раз, когда феномены будут возвращаться, борись с ними! Тебе не нужен лучший спутник, чем тот, который у тебя был – Марк Твен! Относись к своим посетителям так, как можно было бы вообразить, что он относился бы к ним – как к очень плохой шутке! Но как только это начнется снова, позвони мне. Не стесняйтесь, в какое бы время ни было. Я буду в больнице весь день, но начиная с семи я буду здесь и обязательно останусь. Позвони мне, когда вернешься, сейчас, и, если не будет более раннего случая, еще раз утром. Тогда рассчитывай на мое активное сотрудничество в течение всей следующей ночи.

– Активное сотрудничество, сэр?

– Я сказал "активное", Роб. Следующее повторение этих проявлений должно стать последним. Спокойной ночи. Помни, тебе нужно только поднять трубку, чтобы понять, что ты не одинок в своей борьбе.

Роберт Кеан взял вторую сигару, закурил, допил виски и расправил плечи.

– Спокойной ночи, сэр, – сказал он. – Я не убегу в третий раз!

Когда дверь за ним закрылась, доктор Кеан возобновил свое беспокойное хождение взад и вперед по библиотеке. Он не мог успокоиться, потому что послал своего сына одного навстречу реальной и ужасной опасности. Только так