Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, с примерами покончено, но, прежде чем перескочить к событиям вечера в среду, я должен сообщить о том, что случилось в нашем коттедже во вторник. Я только что вернулся откуда-то и сидел с Лили на так называемой утренней террасе, противоположной террасе у ручья, на которой мы ужинали, когда в проулке появился крытый «додж-коронет». Я уже прежде видел эту машину. Разглядев на переднем сиденье двоих мужчин, Лили сказала:
– Вот они. Я как раз собиралась тебе сообщить, что Доусон позвонил и предупредил о своем приезде. Но не объяснил зачем.
Машина остановилась, и из нее вылезли Лютер Доусон и Томас Р. Джессап. При виде этой парочки я был так поражен, что позабыл все манеры и приподнялся лишь тогда, когда адвокат защиты и окружной прокурор уже подходили к нам. Чтобы два таких лица нагрянули на ранчо, где служил Харви Греве, должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, поэтому признаюсь, когда я заставил себя встать им навстречу, на душе у меня скребли кошки. Окружной прокурор тоже отнюдь не сиял, хотя от него нельзя ожидать особого веселья, когда, например, его дело рассыпается в пух и прах. Лили предположила, что гости хотели бы промочить горло, чтобы смыть дорожную пыль, и спросила, что им налить, но окружной прокурор с адвокатом, поблагодарив, отказались.
– Всем, должно быть, кажется странным, что мы приехали вдвоем, – сказал Доусон, – но мистеру Джессапу понадобилось кое-что узнать, и мы решили, что правильнее будет, если я сам задам вопросы в его присутствии.
– Конечно, – кивнула Лили. – Закон и порядок.
Доусон взглянул на Джессапа. Оба родились и выросли в Монтане, но по одному это было заметно, а по другому – нет. Доусон, лет под шестьдесят, в полосатой рубашке с закатанными рукавами, без галстука, в брюках хаки, был крупный и кряжистый, как гризли, тогда как окружной прокурор, выглядевший лет на двадцать моложе и облаченный в темно-серый костюм, белоснежную сорочку и бордовый галстук, был сухощавый и щуплый. Доусон посмотрел на меня, раскрыл рот, закрыл его и перевел взгляд на Лили.
– Вы, конечно, не моя клиентка, – произнес он. – Мой клиент – мистер Греве. Но вы внесли за него задаток и сказали, что заплатите за защиту. Поэтому я хочу спросить: вы собирались… э-э-э… обращались к кому-либо по поводу этого дела?
Глаза Лили немного расширились.
– Конечно.
– К кому?
– Ну… к Арчи Гудвину. К миссис Харви Греве. Мелвину Фоксу. Вудро Степаняну. Питеру Инголлсу. Эммету Лейку. Мими Деффанд. Морту…
– Извините, что перебиваю вас. Мне следовало уточнить вопрос. Обращались ли вы не к местным жителям? К кому-нибудь из Хелены?
Будь она обычной женщиной, я бы счел своим долгом вмешаться, но Лили, как мне казалось, и сама совладала бы с ситуацией. Так и вышло.
– Вы что, с Луны свалились, мистер Доусон? – в свою очередь спросила она. – Или вы никогда не подвергали перекрестному допросу свидетелей? – (Доусон смотрел на нее, выпучив глаза.) – С другой стороны, – добавила она, – адвокаты тоже люди, с теми же слабостями и дурными привычками, хотя многим это может и не понравиться. – Она повернулась ко мне. – Как ты думаешь, Арчи, какое ему дело до того, с кем я общалась?
– Ты права, – подтвердил я, – но дело не в этом. Судя по его словам, вопрос задает тебе не он сам, а Джессап. А уж Джессапу это и подавно не пристало знать, так что я еще удивлен, как у них хватило наглости явиться сюда. Не знаю, как в Монтане, но в Нью-Йорке ими бы уже заинтересовалась коллегия адвокатов на предмет исключения из профессиональной гильдии. Подумать только: окружной прокурор спрашивает у лица, которое оплачивает адвоката защиты, с кем оно общалось. Поскольку ты просила моего совета, то вот он: я бы велел им катиться ко всем чертям.
Лили посмотрела на Доусона, потом перевела взгляд на Джессапа.
– Катитесь ко всем чертям! – с чувством сказала она.
– Вы не так меня поняли, мистер Гудвин, – затараторил Доусон.
Я смерил его взглядом:
– Послушайте, мистер Доусон, я вовсе не удивлен, что вы сели в лужу. Если бы вас не торопили, вы бы, безусловно, обставили все похитрее. Видимо, у мистера Джессапа возникли подозрения, что кто-то со стороны пытается вмешаться в дело, и ему не терпится узнать, не приложила ли к этому руку мисс Роуэн. Вам, должно быть, это тоже небезразлично. Очевидно, что вам следовало честно это ей рассказать, а уж потом спрашивать, не обращалась ли она к кому-нибудь за помощью. Не помешало бы заодно добавить слово «пожалуйста». Если такой путь вас не устраивает, то я на вашем месте поискал бы дорогу к вышеупомянутым чертям.
Доусон посмотрел на окружного прокурора.
– Только вы должны сознавать, что все это строго конфиденциально, – заявил Джессап.
Доусон кивнул. Лили покачала головой:
– Если вы имеете в виду, что мы должны пообещать вам держать язык за зубами, то ничего не выйдет. Конечно, трезвонить на каждом шагу мы не станем, но и никаких обещаний не дадим.
Доусон повернулся к Джессапу:
– Ну что, Том?
– Мы должны посоветоваться, – ответил Джессап и обратился к Лили: – С вашего разрешения, мисс Роуэн.
Лили кивнула. Парочка отчалила к «доджу», а Лили спросила, есть ли у меня какие-нибудь мысли. Я показал ей скрещенные пальцы и сказал, что могу поставить два против одного на то, что в деле случился благоприятный для нас поворот, но какой именно – могу лишь догадываться. Однако мне уже стоило определенного труда сдержать довольную ухмылку. Советовались юристы недолго. Я бы даже не удивился, если бы Доусон вернулся один и извинился, что нас потревожили, но несколько минут спустя они возвратились вдвоем, расселись по креслам и Доусон произнес:
– Решение принял мистер Джессап, а не я. Вы должны понять, что я здесь только по его просьбе. – Он вперил взгляд в Лили. – Раз вы не можете обещать, мисс Роуэн, то и не надо, но я, как и мистер Джессап, очень рассчитываю на ваше благоразумие. Если я расскажу вам, в чем дело, то это будет лишь передача сведений понаслышке, так что я предоставлю слово мистеру Джессапу.
За последние пять дней я трижды пытался пробиться на прием к Томасу Р. Джессапу, но всякий раз получал от ворот поворот. Не подумайте, что я жалуюсь, нет, я просто излагаю факты. Нет закона, обязывающего обвинителя беседовать с друзьями и заступниками подзащитного. Поэтому допрашивал
