— Откуда они взялись?

— Гости забывают. А Мария собирает оставленные вещи. Мне уже надоело ее переубеждать.

Он взлохматил волосы, заметив, что Кэти стоит приоткрыв рот. Его снова накрыла волна настойчивого притяжения.

— Можешь свободно пользоваться яхтой. Я буду работать, и время пролетит быстро, если мы не будем друг другу мешать.

Лукас глядел в редактируемый документ битых полчаса, пока не понял наконец, что не продвинулся дальше первых двух строчек.

За три дня вынужденной изоляции он должен был проверить все бумаги, привезенные на яхту. Но вместо этого думал о девушке, делившей с ним пространство.

Раздосадованный, Лукас вскочил, подошел к окну и смерил хмурым взглядом панораму. Все оттенки голубого и бирюзового соединялись на горизонте в одну темно-синюю линию, где море сливалось с небом. После трех часов дня стояли жара и тишь, и даже слабый ветерок не колыхал зеркальную поверхность воды.

Лукас сотни раз смотрел на горизонт из своего окна на нижней палубе, но ничто не могло выманить его наружу. Он не умел расслабляться и частенько через силу заставлял себя отдыхать. Валяться на солнышке без дела он считал пустой тратой времени. Несколько раз он проводил выходные с дамой, которую развлекал, с едва скрываемым раздражением играя в туриста.

Лукас был трудоголиком, поэтому отпуск не обладал для него никакой ценностью.

И все же сосредоточиться ему не удавалось. Он сильно ошибся, когда, отметив тонкую, необычную привлекательность Кэти, решил, что сможет не обращать на нее внимания и не отвлекаться. Эффект, который она на него производила, усиливался с каждой секундой, проведенной в ее компании.

Лучшее, что он мог сделать, — ограничить их общение. Он напомнил себе, что, если бы не случайный поворот событий, эта девушка никогда бы не очутилась на его яхте, но, какими бы логичными ни были отговорки, его тело упорно отказывалось подчиняться.

И чем больше он нервничал в ее присутствии, тем больше она расслаблялась.

С каких это пор все перевернулось с ног на голову? Впервые в жизни Лукас не отдавал команды, именно поэтому и потерял концентрацию.

Заточенный с Кэти на яхте, он понял, что бойкие, независимые карьеристки, с которыми он встречался, были не такими уж интересными личностями. Они лебезили перед ним, как обычные вертихвостки, стремившиеся залезть к нему в карман. А вот Кэти не стеснялась выражать свое мнение обо всем на свете.

Лукас уже наслушался ее высказываний о деньгах, включая его собственные. Она презирала погоню за властью и статусом и без тени смущения призналась, что считает его олицетворением этой гонки. Она с насмешкой расспрашивала его, что он делает в свободное время, занимается ли чем-нибудь совершенно заурядным. Отсутствие у него знаний обо всем яхтенном оборудовании приравнивалось к вопиющему преступлению против человечества. Потом Кэти заявляла, что в этих устройствах больше денег, чем смысла.

Короче, она умудрилась оказаться настолько противной, насколько вообще противным мог быть человек. Удивительно, но Лукас даже не пытался восстановить душевное спокойствие, надавив на нее авторитетом, который сразу пресек бы ее словесные потоки.

Он обладал властью, способной разрушить ее карьеру, но об этом он уже не думал.

Он больше не сомневался в ее мотивах: особенно теперь, когда она не могла ни с кем связаться. Ее искренность подкупала.

Лукасу было неприятно осознавать, как далеко он зашел для достижения своих целей. Он окружил себя людьми, которые не смели ему противоречить.

Запретив себе сдаваться, Лукас совершил немыслимое: поменял брюки защитного цвета на плавки, которые не видели света уже несколько месяцев, а то и лет, и надел футболку.

Он разулся, на ходу схватил полотенце и отправился к бассейну, где надеялся застать Кэти.

Купание она почему-то молча игнорировала, но однажды, гордо задрав подбородок, к чему он уже привык, призналась, что не любит носить чужие вещи.

— По-твоему, лучше оставить купальники в шкафу, пока их не выбросят? — спросил он ее тогда.

— Неужели вы выкидываете хорошую, качественную одежду?

— Я бы выкинул, если бы она захламляла мое личное пространство. А тебе не пришлось бы брать купальник напрокат, если бы ты подумала наперед и взяла бы свой.

— Откуда мне было знать, что я окажусь рядом с бассейном?! — возмутилась Кэти, и он широко ухмыльнулся, наслаждаясь румянцем, выступившим на ее щеках.

— Тем не менее. Держи удар — вот мой совет.

Каюта Лукаса охлаждалась кондиционером, и, пока он поднимался к бассейну на верхней палубе, весь покрылся потом. Он вдруг подумал, что может не застать там Кэти. Вдруг она изменила привычке читать днем или обдумывать приложение для своих школьников, которое помогло бы им выполнять домашнюю работу, о чем он допытался в ходе бесед? Если Кэти не окажется возле бассейна, он чертовски разочаруется, но это вряд ли его остановит, потому что разочарование и противоположный пол были для Лукаса понятиями несовместимыми.

Ему нравилось женское общество. Он не был бабником, но ни одной женщине не удалось удерживать его внимание продолжительное время, и он всегда оказывался инициатором разрыва. И после испытывал странное облегчение. Разочарование в этот сценарий не укладывалось.

Кэти с ее чудаковатыми манерами и прямолинейностью притягивала его к себе невидимыми нитями, и Лукас смутно догадывался, что этому необходимо положить конец.

Он остановился, захваченный новой мыслью. Через минуту он может вернуться к себе в кабинет и продолжить работу.

Вот только… Готов ли он ее продолжать? Или снова будет сидеть за столом, поглощенный запретными фантазиями со своей сексуальной пленницей?

Он сам не понимал, чего добивался, когда поднимался к бассейну на верхнюю палубу. Что с того, что она милашка? В мире полно милашек, и Лукас без ложной скромности полагал, что сможет заполучить любую.

С Кэти нельзя заигрывать. Лукас сам ее предостерегал насчет грязных мыслишек, так что он не должен и пытаться затащить ее в постель.

Перед его глазами против воли появились красочные картинки, от которых его сердце лихорадочно забилось.

Лукас тяжело оперся на стену, выравнивая дыхание. Здравый смысл сражался со страстью, приказывая ему немедленно вернуться в кабинет и раз и навсегда забыть о соблазнении этой девушки, которая к тому же была совсем не в его вкусе.

Он пошел дальше, мимо кухни, где Мария готовила ужин, коротко кивнул ей и продолжил подниматься на палубу. Солнце нещадно пекло, пока он наслаждался картиной: Кэти лежала в шезлонге с закрытыми глазами, руки свободно свисали с подлокотников, одна нога была согнута в колене, другая вытянута.

Ее буйная копна была убрана в небрежный пучок, рядом на полу лежала книга. Лукас тихо приблизился к девушке. Полуодетой он ее еще не видел, и его дыхание стало прерывистым при виде ее изящной худобы, плоского животика, гладких длинных ног и маленьких грудей.