– Как ты превратился в панду?

Ся Итяо горько усмехнулся. Перед выходом он посмотрел в зеркало: под глазами чернели темные круги. Почти такие же, как у Лу Да.

Ничего не поделаешь, из-за вчерашних событий он так и не смог уснуть. Хорошо еще, что Лу Да слишком устал, потому без вопросов сразу пошел отсыпаться. В девять ему вставать на основную работу. По-видимому, ночная смена прошла не так легко, как он рассказывал.

Вид Лу Да заставил Ся Итяо снова задуматься, что он может сделать для семьи, но в голове всплыли вчерашние «успехи» в воровском ремесле. Неважно, что у него ничего не получилось, он все равно вор.

Тот мужчина в белых перчатках, что заснял его преступление, наказывая ему прийти следующим вечером, говорил так, как судья обращается с заключенным. Тот телефон напоминал Ся Итяо наручники, которые держали его в постоянном напряжении.

Пусть даже Цюй Цзы была его лучшим другом, но он не мог рассказать ей обо всем. Он мог лишь спрашивать себя раз за разом: кто этот тип и чего он хочет?

Сидя будто на иголках, Ся Итяо вдруг почувствовал, как что-то стукнуло его по затылку. Он повернулся и увидел, что Ло Цзэ кидается в него арахисом, каждое попадание вызывало громкий смех у его прихвостней.

Ся Итяо понимал, что это месть за произошедшее на Полевой улице. Раньше он бы разозлился. Но не сегодня, сегодня он молчаливо терпел. При мысли, что вчера он намеревался проникнуть в дом Ло Цзэ, в душе зарождалась тревога. Итяо думал, будь то арахис по голове или угрозы от человека в белых перчатках, он должен как-то ответить за свои поступки.

Необычное поведение Ся Итяо смутило Цюй Цзы, и она отметила:

– Сегодня ты в хорошем настроении.

Ся Итяо лишь уклончиво ответил:

– Разве не ты меня этому научила? Чем больше обращаешь внимания, тем больше они распаляются.

– Ага. – Как бы то ни было, во взгляде Цюй Цзы читалось сочувствие. – Кстати, после занятий не сходишь со мной в одно место?

– Без проблем. А куда?

– В полицейский участок, – глубоко вздохнула Цюй Цзы. – От старшего брата все еще нет вестей. Я могу убеждать себя, что он просто занят, но мама места себе не находит и вот-вот сляжет из-за переживаний. – Девочка сделала паузу и продолжила: – По правде говоря, я тоже волнуюсь.

– Понимаю, – быстро отреагировал Ся Итяо. Юноша осознавал, что для Цюй Цзы и ее мамы Цюй Ци был главной опорой и поддержкой. И дело было не только в материальном положении семьи. – Как только занятия закончатся, мы пойдем в Бататный полицейский участок.

Он располагался недалеко от школы. Рядом с ним росло дерево, на котором каждый год расцветали фиолетовые цветы. Никто не знал, как оно называется, так что между собой его называли фиолетовым, что со временем превратилось в бататное[6].

Бататный полицейский участок был небольшим. Подходя к нему, Ся Итяо ощутил, как сердце его забилось сильнее. Воспоминания о прошлой ночи снова возникли в голове. Чувство вины не проходило, ему стало нехорошо.

– Я никогда больше такого не сделаю, – пробурчал про себя Ся Итяо, – никогда больше не буду испытывать подобные чувства…

Кажется, Бататный полицейский участок переезжал, стояла грузовая машина, в которую несколько рабочих как раз что-то загружали. Рядом с полицейским разговаривал молодой человек в белой рубашке. Увидев приближающихся Ся Итяо и Цюй Цзы, они прекратили разговор.

– В чем дело? – спросил полицейский с большим носом.

– Мой старший брат пропал… – нервно сказала Цюй Цзы, которая первый раз обращалась с заявлением в полицию.

– Пропал? При каких обстоятельствах?

Цюй Цзы начала пересказывать историю, как они потеряли связь со старшим братом, но полицейский, не дослушав половины, перебил:

– Вы искали его по месту работы или нет?

– Нет… Я знаю лишь, что старший брат стал разнорабочим в городе Гинкго, но точного адреса у нас нет, – ответила Цюй Цзы.

– Город Гинкго большой, информации слишком мало для поиска. Это словно искать иголку в стоге сена! – Носатый полицейский не любил суету. – У него разве нет мобильного телефона? В чем сложность купить его?

– Старший брат решил сначала подкопить денег, прежде чем купить хотя бы самый дешевый… – сказала Цюй Цзы, готовая вот-вот заплакать.

– В общем, я не могу взяться за это дело, к тому же… – скривил рот носатый полицейский, смотря на грузовую машину, – меня переводят, в дальнейшем всем будет заведовать этот человек. А я заступлю на другой пост.

При этих словах парень в белой рубашке слегка выпятил грудь.

Ся Итяо взглянул на него. Это полицейский? Он выглядел слишком молодо, максимум чуть больше двадцати. Челка закрывала брови, из-под которых светились энергичные глаза.

– Сильно не тревожься. То, что старший брат с вами не связывается, не означает, что что-то произошло, – утешающе сказал молодой человек. – Спасибо за доверие, что обратились к нам. Но прошу вас понять, временно здесь невозможно работать… Я попрошу своих коллег из Гинкго разузнать о вашем брате, все-таки им сподручнее, хорошо?

– Спасибо! – признательно воскликнула Цюй Цзы.

У Ся Итяо тоже невольно возникла симпатия к молодому парню. Действительно, сейчас в пропаже Цюй Ци нет ничего уголовного, граждане иногда нуждаются в утешающих словах полиции, это они и делают в первую очередь.

– Меня зовут Ду Цзянь, что значит «борец со злом», – улыбнулся полицейский. – Расскажите мне все о вашем старшем брате, а после обеда я свяжусь с коллегами. Нам будет проще, если у вас найдется его фотография. Вы сказали, что он нанялся разнорабочим? А к кому, не знаете?

– Я знаю только, что его фамилия – Цяо, – поспешно ответила Цюй Цзы.

– Однофамильцев слишком много, – вставил свое слово носатый полицейский, но Ду Цзянь задумался.

– Полицейский Ду, я вернусь домой и поищу фотографию брата, а затем пришлю ее вам, – сказала Цюй Цзы. – На ваш взгляд, моему брату угрожает опасность?

Это был глупый вопрос – без какого-либо расследования никто не мог дать точного ответа. А если бы и дали, его истинность ставилась бы под вопрос. Вот только этот вопрос олицетворял надежду слабой девочки на полицию. Ду Цзянь прекрасно все понимал, поэтому широко улыбнулся Цюй Цзы.

– По моему мнению, это пустые страхи.

Цюй Цзы словно скинула тяжкое бремя, Ся Итяо же заметил в глазах Ду Цзяня промелькнувшее сочувствие.

Последний луч солнца исчез за горизонтом. Темная ночь вновь накрыла землю.