остаётся лишь попросить вас набрать этот номер, если появится свободное окно на нужное нам время, — притворно вздыхает телефон голосом пресс-секретаря Яна.

— Не беспокойтесь, — всё с той же злорадной улыбкой заверяю я Евгения Ивановича, — как только это случится, вы узнаете первым.

— Благодарю, что уделили мне время!

— Всего доброго.

«Нилис-групп». Надо предупредить своих, чтобы посылали с улыбкой на губах. В конце концов, слишком много чести — портить репутацию из-за бывшего любовника. И если Кира я могу назвать другом, то Ян даже приятелем будет считаться с натягом.

— Алиса Константиновна, — напоминает о себе Алла, — всё в порядке?

— В полном. — Когда она подходит, я возвращаю ей телефон. — Что? — поднимаю я глаза через несколько секунд, понимая, что Алла так и стоит у моего стола с трубкой в руке.

— У нас же дети, — мнётся она. — В следующий понедельник с 11 до часу в зале благотворительные мастер-классы для детей из летнего лагеря. — Под моим взглядом она запинается. — Если бы мы… «Спутник» бы согласился… Они не против перенести дату на неделю вперёд, — наконец, находится она, — я узнавала у Марии Николаевны.

Слишком распустила. До увольнения.

— Ты звонила в «Спутник», — констатирую я и Алла вскидывается.

— Из «Нилиса» звонят уже второй раз, и я решила подстраховаться на случай, если вы будете искать варианты.

Дети. Из лагеря.

— Алла…

— Я ничего не переносила, — пожимает плечами она. — Всего лишь позвонила, чтобы спросить могут ли они приехать в другой день. Мария Николаевна даже не расстроилась, и мы спокойно обсудили варианты. Я хотела как лучше.

Может уволить всех к чертям, а в вакансии указать, что требуются только мужчины? Потому что с женским персоналом у меня раз за разом возникают какие-то проблемы. Вот как эта.

— Алла, если Мария Николаевна отменила автобус для детей на понедельник, вы сами поедете в «Спутник» устраивать им эти мастер-классы. — С холодной улыбкой обещаю я ей. — Даже увольнение не спасёт.

— Я… поняла, Алиса Константиновна, — холодно кивает она и исчезает из-под моего взгляда.

Серьёзно, уволить всех девушек к чёртовой матери и набрать стойких, сильных парней. Надо бы задуматься, и решить сразу две проблемы — убрать затраты на форменные юбки в довесок к джинсам, и избавиться от «Ой, какие тяжёлые коробки, сбегаю за Никитой/Женей/Ваней!» и дальше по списку.

Пока я думаю, в кабинете впервые за день раздаётся приятная французская мелодия и на моём лице появляется улыбка. Несмотря на самую идиотскую ночь за последние годы.

— Привет!

— Как ты, моя Полуночная госпожа? — Я чувствую в его голосе радость так же, как и он ощущает её в моём ответе.

— Плохо. Хочу тебя видеть! — И ведь не вру!

Боже, что с людьми делает… любовь? Ага, великая, судя по тому, что я вытворяла вчера. О том, что я двуличная стерва подумаю тогда, когда выдастся хотя бы один спокойный вечер.

— Дождёшься вечера? — разом меняется его тембр, а я меняю позу, закидывая ногу на ногу. Так… удобнее представлять то, о чём он не спрашивает, но точно думает.

— А если нет? — выдыхаю я в трубку.

Плевать на всё!

Вчера я не ожидала ни появления Яна, ни приезда Кира. Сегодня же есть я, есть Андрей и есть наша свадьба. То, что сделает счастливыми нас обоих.

— Приезжай.

— Так просто? — У меня даже мурашки пропадают от настолько неожиданного ответа.

— Мою госпожу что-то смущает? — многозначительно хмыкает в трубку Андрей.

— Жди, — роняю я, отключаюсь и, подхватив сумку, выхожу из кабинета.

Глава 7

Вечер оказывается волшебным.

Ужин, набережная, накинутый на мои плечи пиджак. И ни одной лишней мысли! И забота, тёплом отогревающая то, что смёрзлось под внезапным налётом моей истерики. Другое название своему вчерашнему поведению мне найти не удалось.

— Как ты, Алис? — Спрашивает тот, кто минуту назад силой усадил меня в свою машину. Потому что ледяные руки и холодный нос.

— Замёрзла, — я с улыбкой грею руки рядом с воздуховодом. — Какое-то неправильное у нас лето.

— Я не об этом.

Его глаза закрыты, голова откинута на подголовник, а на лбу тревожная складка. Не об этом, но о другом я не расскажу. Не рискну, побоявшись отвращения в его глазах.

Справлюсь сама. Как всегда.

— А о чём?

Андрей даже не вздрагивает, когда, скинув туфли, я сбрасываю его пиджак и перелезаю к нему на колени. Лишь заключает меня в кольцо рук, так и не открыв глаза.

— Что случилось вчера?

— Просто устала. — Ослабив галстук, я расстёгиваю первые две пуговицы его рубашки.

— И поэтому сбежала? — Андрей перехватывает мои ладони, глядя прямым внимательным взглядом. — Из-за усталости?

— Ты же меня знаешь, — с тяжёлым вздохом я откидываюсь спиной на водительскую дверь.

— Поэтому спрошу ещё. — Он касается моей щеки. — С чем на этот раз ты собираешься разбираться сама?

Хороший вопрос.

— Я. — Лёгкий поцелуй в щёку. — Собираюсь. — В другую. — Готовиться. — В уголок губ. — К нашей. — В ещё один. — Свадьбе.

И прямой открытый взгляд глаза в глаза.

Его — настороженные и ожидающие подвоха, мои — привыкшие лгать, и потому самые честные в мире.

— Ты уверена?

— Собираешься забрать своё предложение? — со смешком я возвращаюсь на пассажирское сидение.

— Алис. — Надевая правую туфлю, я поднимаю взгляд. — Скажи мне сейчас, прямо и открыто, что ты выйдешь за меня. Скажи и я поверю. — Андрей смотрит напряжённо, кажется, ожидая худшего. — Поверю и больше к этому не вернусь.

Выпрямившись, я изучаю его долгим взглядом, а после открываю дверь и выхожу из машины.

Не знаю, о чём думал Андрей в эти несколько секунд без меня, и вряд ли хочу знать. Вместо этого я открываю водительскую дверь и заставляю его выйти. Молча беру за руку и веду обратно на набережную. К площадке для скейтеров и прочей молодёжи. К рампе.