— Хотя бы подумали, прежде чем принять решение.

— Пустая трата времени.

— Хорошо. — Алексея удивило то, что собеседник так быстро отступился даже не попытавшись нажать, намекнув на служебные возможности. — Оставлю визитку. Там на обороте телефон написан ручкой, это для своих. Если передумаете, мало ли что могут измениться обстоятельства или потребуется помощь, звоните.

Полковник протянул карточку, после чего мужчины, поднявшись, пожали руки и разошлись в разные стороны. Добравшись домой, Алексей поужинал и сел за компьютер, но работа не ладилась, мысли путались. Неожиданная встреча не выходила из головы. Промучившись какое-то время, но, так и не придя в нужное состояние, Гайдук решил что в вопросе написания статьи сделает сегодня выходной. Расстелив постель, молодой человек буквально повалился в нее и практически мгновенно уснул, хроническая усталость сделала свое дело.

Глава 6

Вынужденное решение

С ноября две тысячи тринадцатого события, поначалу наслаивавшиеся друг на друга как снег на катящийся с горы ком, потом и вовсе, сорвавшись, понеслись сметающей все на пути лавиной. Обычным обывателям, далеким от политики и не испытывающим к ней интереса по большей части из-за отсутствия способностей к анализу происходящего, которых Алексей не со зла называл болотом, казалось, что народ спонтанно вышел на площадь, протестуя против действий власти. Но Гайдук, в свое время принимавший участие в подготовке и проведении подобных выступлений, хотя и наблюдал события по телевизору, буквально сразу заметил явные признаки организации процесса. Цепкий, натренированный взгляд без особого труда выявлял лиц управляющих тем или иным сегментом толпы, а так же обученных боевиков, провоцирующих представителей силовых структур на жесткие действия и ловко отступающих внутрь, подставляя под удары олухов составляющих массовку. Окровавленные головы этих болванов тут же снимала слетевшаяся как стервятники пресса, запускавшая в эфир картинки о жестокости власти при разгоне «мирных» протестов, разжигая тем самым недовольство у не включившихся в происходящее людей, следящих за развитием событий с дивана. При этом покалеченных сотрудников Беркута и Внутренних войск, среди которых были и солдаты срочники, не показывали, что свидетельствовало о предвзятости заказных репортажей. В этот момент журналисты, именующие себя четвертой властью, в очередной раз демонстрировали, что помимо прочего являются представителями одной из древнейших профессий. Тем кто затеял сие действо требовалось чтобы противостояние шло по нарастающей поэтому на прессу и медиа средств не жалели и работники телеканалов, вольно или невольно, становились соучастниками надвигавшейся на страну катастрофы. Иногда Алексею удавалось заметить, как в скользящий по майдану объектив попадали моменты раздачи денег, более чем явно указывающие — сборище не стихийно. Об этом же говорила масса доставляемых продуктов питания, напитков, средств гигиены и медикаментов, а так же оснащение городка на площади палатками, буржуйками флагами и соответствующей символикой, что стоило не малых денег. У части населения, обратившего внимание на данное обстоятельство и способного хоть иногда включать голову, но не сильно напрягать мозги, тут же нашлось простое объяснение. Попытку смены власти замутили олигархи с целью передела сфер влияния, использовав в качестве повода недовольство части населения срывом подписания акта о евроинтеграции. В пользу этого свидетельствовало то, что событие было освещено на подвластных им каналах с помпой, будто народ в этот самый момент лишали европейских пенсий и зарплат. Но наиболее ярко об организации протестов свидетельствовала ротация протестующих, осуществляемая по военному образцу, когда люди, находящиеся на передней линии, строго по часам сменяли друг друга и убывали на отдых кормление и обогрев. Даже среди сотрудников МВД этот процесс был налажен на порядок хуже и солдаты, сдерживающие толпу, порой не менялись сутками. О том, что олигархи, скорее всего, имели к событиям вынужденное отношение, говорили, как их называл Алексей, совсем другие порой весьма необычные маркеры. Так, не смотря на то, что Киево-Могилянская академия и гос. Университет отпустили с занятий студентов, по опросам журналистов подавляющая часть среди собравшихся молодых людей этой категории была с западных областей. Уже из этой малозначимой детали Гайдук сделал вывод, что на «глобус» Украины, скорее всего, будут натягивать бандеровскую идеологию, в пику России, что абсолютно не соответствовало интересам местных толстосумов, бизнес которых во многом был завязан на страну соседа. А, кроме того, их предприятия в основном располагались на юге, востоке и в центре страны, то есть в промышленно развитых регионах, где населению были неприемлемы герои Львова и Ивано-Франковска. Чтобы изменить существующее положение дел большое количество этих людей пришлось бы ломать, образно говоря, через колено, что никак не способствовало привычному функционированию капиталов. Происходящее оказывалось в интересах лишь внешних геополитических игроков, стремящихся разорвать естественные, фактически родственные связи между русскими и украинцами, строго следуя убеждению Бзежинского, полагавшего, что без Украины Россия не способна стать империей, во что в это время пока верил и Алексей.

Картина прояснилась окончательно, когда в день рождения Бандеры в Киеве прошло факельное шествие свободовцев и футбольных ультрас, с призывами убивать москалей, от которого, хотя и отреклись организаторы майдана, но, тем не менее, пробный шар был запущен. Следующим шагом в этом направлении стало принятие языкового закона. Гайдук был убежден, что все это неизбежно приведет к расколу страны, вопрос состоял лишь в том, где пройдет его граница и не будет ли он протекать в виде гражданской войны. Все увещевания о единой в ментальном плане Украине Леха считал полнейшим бредом, придерживаясь позиции Вечеслава Черновола, полагавшего, что федеративное устройство способно в перспективе спасти возникшее при распаде Союза образование, даровав ему возможность существования. Похоже, что именно за эти взгляды кумир Алексея и поплатился жизнью, отсидев, но, все же выжив при власти компартии, с которой всю жизнь боролся, и принявшего смерть, вероятнее всего, от соратников новой волны, с которыми разошелся в убеждениях и для которых был серьезным конкурентом на политическом поле.

В том, что Черновол был действительно прав, молодого человека убедили события связанные с евромайданом. На востоке, юге, в Крыму, да и многих областях центра Украины население не приняло происходящего, на митинги в поддержку вышло смешное количество народа. Местные депутаты на собраниях подавляющим числом голосовали за обращение к правительству с просьбой навести в стране конституционный порядок. Но все было тщетно, реально оказавшееся на площади активное меньшинство, не представлявшее и доли процента населения часть из которого, помимо прочего, митинговала за деньги, ставила страну на уши. Заказчики же смуты проявили себя не стесняясь. В Киев зачастили чиновники довольно высокого ранга из Евросоюза и Америки, которые, мало того что, имея рычаги влияния на президента через хранящиеся