в зарубежных банках его личные счета, требовали не применять силу к митингующим, что позволило беспрепятственно разрастаться «протестам», кроме того лично прибывали на майдан и выражали поддержку присутствующим, поднимая, так сказать, боевой дух. Более того, через определенное время США, совсем обнаглев от безнаказанности, объявят, что потратили пять миллиардов на подготовку и проведение этих выступлений.

Алексей, пытаясь открыть глаза на происходящее как можно большему количеству людей, выложил в интернете несколько статей, где весьма лаконично изложил свои мысли, что уже очень скоро заставило парня круто изменить жизнь. А пока высказанные им предупреждения о том, что результатом революции, либо более тривиального захвата власти, помимо прочего, может стать потеря территорий, как было с Российской империей, начали сбываться. Первым вспучился Крым. В результате принятого закона о языке здесь начались брожения, а после убийства возвращавшихся с антимайдана земляков и ожидаемых поездов «дружбы» с западной Украины, жители сорганизовались в самооборону, сначала в Севастополе, а затем и по всему полуострову. При этом, опираясь на автономный статус, было решено отделится от бунтующей страны, благо сделать это оказалось сравнительно просто, перекрыв узкие перешейки. Безусловно, не малую роль в намерении сыграло наличие в Крыму Российского флота и воинского контингента. События развивались просто стремительно. Референдум, отделение и присоединение к России произошли так быстро, что националисты, захватившие в Киеве власть, не смогли ничего предпринять. Крым, под их окрики в сторону русских — «чемодан, вокзал, Россия», уплыл в родную гавань целиком без единого выстрела, приводя своих оппонентов в бешеную ярость. Народное творчество в этот момент родило забавную шутку, утверждавшую, что на майдане изобрели сейсмологическое оружие, запускаемое прыжками под кричалку «Кто не скачет тот москаль», в результате действия которого от страны отвалился целый полуостров.

Буквально сразу после крымских событий на Украине начиналась охота на инакомыслие, противники госпереворота оказывались вне закона. Поначалу это протекало в сравнительно «мягкой» форме — отбирали бизнес, запугивали семьи, кого-то избивали. Затем люди стали просто пропадать. Кто за этим стоял воинствующие радикалы, которым дали карт-бланш, или спецслужбы не знал никто. В один из дней с Гайдуком связался старый приятель-сокурсник, после событий 2004 «угодивший» на службу в СБУ, и предупредил, что есть не больше трех суток, чтобы убраться из города и затеряться на просторах страны, а лучше выехать за границу. «Эх Леха, кому ты что доказал своей писаниной? — Сетовал он. — В смутные времена нужно сидеть тихо и не отсвечивать». Гайдук в ответ молчал, мог бы сказать, что поступить иначе не позволила совесть, но втягиваться в спор не хотелось, Генка и так рисковал, связавшись с ним. Разговор нужно было обрывать как можно скорей, дождавшись окончания тирады, Алексей поблагодарил друга и нажал кнопку-отбой. В этот же день молодой человек сделал две вещи — оформил дарственную родителям на квартиру и написал заявление в налоговую, о прекращении предпринимательской деятельности, долгов за парнем не числилось в этом был уверен. Иногда Гайдук бывал до смешного наивен в нынешней ситуации, когда новая власть вытерла ноги о Конституцию, бедолага пытался играть с нею в рамках закона.

Закончив эти как тогда казалось неотложные дела, Алексей побросал в дорожную сумку самые необходимые вещи, документы и часть денег, сделал звонок родителям, предупредив, что очень долго не выйдет на связь, и, вынув батарею, оставил на рабочем столе телефон, по которому сто процентов бы вычислили. В этот момент на глаза попалась визитка полковника Нестеренко, словно специально оказавшаяся первой в пачке. Гайдук на мгновение задумался, а затем, подхватив ее, сунул в карман, вдруг пригодится. В то, что в нынешней жизненной ситуации может понадобиться помощь, он ни грамму не сомневался. На площади у ЖД вокзала прикупил старенькую «трубу» с левой симкой, на всякий случай для экстренной связи с теми, чьи номера держал в памяти, понимая, что воспользоваться ею можно лишь одномоментно, позвонив всем кому нужно сразу друг за другом, хотя и одного звонка было достаточно, чтобы телефон привязали к нему. Зато выбросить «новую» мобилу рука бы не дрогнула. Пройдя к кассам и изучив расписание, Алексей заказал билет на ближайший уходящий из города поезд. Состав следовал в Харьков, молодой человек счел это за знак, поскольку искренне полагал, что при нынешнем потрясении новая Украина начнет собираться вокруг этого города. Собственно говоря, на это же рассчитывали многие, кто выступал за тесную связь с Россией, но карта легла иначе.

Глава 7

Михаил Оникиенко

Комнату Алексей снял в частном секторе на окраине города. Жилье выглядело так себе, зато по современным меркам обходилось практически даром. Сорить деньгами было неразумно, поскольку ясность о том, сколько предстоит пребывать на нелегальном положении, отсутствовала. Безвылазно сидеть дома у экрана старого телевизора, принимавшего сигнал с помехами, оказалось муторно. Хотелось живых новостей, поэтому каждый день Гайдук выбирался в центр, где шло противостояние сторонников Харьковской республики и поборников единой Украины — по сути евромайдана и наблюдал за происходящим из далека. Молодой человек знал — СБУ обязательно ведет оперативную съемку и окажись он на видео населенный пункт пребывания был бы раскрыт, что существенно упрощало поиски тем, кому было поручено задержать его особу.

Обострение ситуации в городе произошло шестого апреля, в этот день сторонники республики, захватив здание облгосадминистрации и избрав новых депутатов, провозгласили Харьковскую республику, но продержались не долго. Буквально в течение суток новые власти, наученные горьким опытом, перебросили подкрепление из западных областей и столицы, в первую очередь проявился винницкий спецназ «Ягуар» и боевики с майдана. Здание было освобождено и на сторонников отмежевания от Киева и пророссийски настроенных граждан начались гонения. В этот день Алексей осознал, что теплившимся в душе надеждам не суждено сбыться. Основная часть жителей Харькова, хотя и не была безучастной, но выйти на улицы поддержать земляков не рискнула, надеясь на вмешательство находящейся в нескольких километрах России по Крымскому образцу.

Пребывая в подавленном настроении, молодой человек отправился «домой», петляя по безлюдным проулкам, поскольку в завязавшейся кутерьме, угодив в толпу, запросто можно было загреметь в милицию со всеми вытекающими последствиями, что никак не входило в его планы. Повернув в очередную проходную улочку, Гайдук остановился. В ограниченном пространстве дрались четверо — трое против одного. Последний оказался не робкого десятка, а кроме того, похоже имел спец подготовку. Не смотря на то, что нападавшие были моложе, мужчина легко укладывал их на асфальт одного за другим, поначалу не стремясь нанести увечье. Но поднимавшиеся раз за разом «бойцы» воспринимали это как