Она нанесла минимум макияжа, собрала волосы в конский хвост и взяла свой кожаный чемоданчик – теперь она была полностью готова для работы.

Помощник Хэлиса Эрик встретил ее внизу, у главной лестницы. Он был одет в бермуды и футболку с надписью: «Я работаю в Силиконовой долине. А если я скажу тебе больше, то мне придется тебя убить».

Грейс вспомнила о своем замечании, сделанном прошлым вечером. Если это шутка, то… Да уж, должно быть, она выглядела абсолютно нелепой.

– Госпожа Тернер, – Эрик поприветствовал ее улыбкой, – давайте я покажу вам комнату для завтраков.

– Спасибо.

Он повел ее по коридору, выложенному плиткой. Она спросила с интересом:

– Вы познакомились с мистером Тэнносом в Калифорнии?

Он обернулся с улыбкой:

– Откуда вы знаете?

– Ой, может, это все волосы, – ответила она, улыбнувшись.

У него были очень светлые волосы, которые солнце осветлило еще больше – довольно причудливыми пятнами.

– Вы давно его знаете?

– С тех самых пор, как он переехал туда пятнадцать лет назад. Я был в его команде с самого начала. У него были великие идеи, а у меня – никаких, поэтому я довольствуюсь должностью управляющего.

– А вы знали о его семье?

Эрик поколебался лишь мгновение.

– Все в Калифорнии начинают с нуля, в той или иной степени, – ответил он, и, хотя его тон был беззаботным, она поняла, что он все сказал.

«Он так же любезен, как и Хэлис, – сухо подумала Грейс, – но менее несгибаем».

– Вот сюда, – сказал он и провел ее в симпатичную комнату, находящуюся в задней части здания.

Хэлис уже сидел за столом, пил кофе и читал газету на планшете. Он поднял глаза, когда она вошла, и улыбнулся своей простой и уже такой знакомой улыбкой, от которой кровь прилила к ее лицу. Грейс вспомнила, как он нес ее прошлой ночью. Как она прижалась щекой к его груди, как он массировал ей ступни. И как она всем этим наслаждалась.

– Кажется, вам уже лучше.

Она присела и налила себе кофе, не сводя взгляда с чашки.

– Да, спасибо. Простите за вчерашнее.

– За что же я должен вас прощать?

Она добавила молока.

– Я была не в состоянии работать…

– Вы плохо себя чувствовали.

Он говорил так спокойно и твердо, что Грейс не могла посмотреть в его зелено-серые глаза, такие невероятно понимающие. Она почти захотела рассказать ему о себе все. Помешав кофе, она сделала глоток и сказала:

– И все-таки я здесь для того, чтобы выполнять поставленное задание.

– И я уверен, вы прекрасно с этим справитесь сегодня. Что сегодня по плану?

Грейс испытала облегчение, поняв, что он любезно решил оставить тему вчерашнего вечера. Сегодня она могла уже заниматься делами.

– Прежде всего мне нужно составить список всех картин, находящихся в подвале, и затем сверить их по международному реестру утерянных произведений искусства. Так мы сможем отсеять те картины, которые были украдены из музеев. И нужно будет связаться с экспертами из тех музеев…

– Мне бы не хотелось, – сказал Хэлис, – связываться с кем-либо до того, как мы определимся, с чем имеем дело.

– А почему?

– Потому что СМИ развернут бурную деятельность, когда узнают, что у моего отца было столько украденных картин, и мне бы хотелось контролировать все это… хотя бы частично, – мягко ответил он. – Я не люблю публичность.

– И я не люблю.

– Но все же, – протянул он, – вас будут упоминать во всех статьях, которые, несомненно, появятся на эту тему.

– Они будут упоминать «Эксис-арт», – быстро сказала она. – Моего имени там не будет. Согласно нашей давней сделке.

– Вам и впрямь не нравится публичность.

– Не нравится.

– Тогда вы, по идее, должны согласиться с тем, что нам пока не стоит связываться с кем-либо.

– Мне не нравится, когда мною руководят, – категорически заявила Грейс.

Хэлис поднял бровь:

– Я бы не назвал просьбу повременить со звонком в полицию руководством.

– Это потенциально вредит моей репутации.

– У вас есть моральное возражение?

Грейс закусила губу. На самом деле у нее не было такого возражения, если она могла верить, что он проинформирует соответствующие правовые органы и картины вернут на место.

Однажды Грейс уже поверила заверениям мужчины. Поверила его лживым обещаниям. Позволила взять себя в плен отчаяния. Каждый мускул ее тела напрягся от этих воспоминаний. Головная боль слегка напоминала о себе – как будто остатки вчерашней мигрени насмехались над ней. Хэлис Тэннос – не твой бывший муж. Вас с ним связывают сугубо деловые отношения.

– Вы все еще не доверяете мне, – тихо проговорил Хэлис. – Да? Не верите, что я передам коллекцию отца по назначению.

Грейс не хотела признавать, что это не только связано с коллекцией. Это зашло уже глубже, и темнота этого подозрения была необъяснима. Она едва ли знала этого мужчину. Она как можно спокойнее встретилась с ним взглядом:

– Я вас даже не знаю.

– Но ведь, – заметил Хэлис, – если бы я собирался оставить картины у себя или сбыть их на черном рынке, я вряд ли стал бы связываться с вашей компанией – это было бы идиотским поступком. Ваше недоверие уже граничит с нелепостью, Грейс.

– Может, это и кажется нелепым для вас, – ответила она сухо, – но мой жизненный опыт не позволяет мне слишком доверять людям.

– Жизненный опыт в профессиональном или личном плане?

– И то и другое, – спокойно произнесла она и стала намазывать масло на тост.

Хэлис долго молчал, однако она чувствовала, что он обдумывает ее слова, попивая кофе. Она сказала слишком много.

– Итак. Что вы будете делать после того, как составите список картин и сверите их по реестру?

– Проведу первичную экспертизу тех картин, которые не принадлежат ни одному музею. Я не думаю, что у вашего отца были какие-то документы по его картинам.

– Это вряд ли.

– Обычно на картины, представляющие собой какую-либо ценность, выдается сертификат подлинности. Абсолютно невозможно продать ценную картину без такого сертификата.

– Вы имеете в виду, что у моего отца должны быть такие сертификаты?

– На те картины, которые не были украдены, – да. Очевидно, что сертификаты на украденные картины остались в музеях, откуда их украли. Нет, все же нужно связаться с представителями закона. С Интерполом или с ФБР – с их отделом по преступлениям против искусства…