На фоне затейливых предпочтений посетителей борделя увлечения принца Рекигена казались практически целомудренными. Он действительно был принцем, одним из семерых сыновей его величества Ахонсо, и предпочитал заниматься любовью с двумя девушками одновременно, только и всего. Фрейлины и благородные дамы считали его извращенцем, погрязшим в излишествах, но обитательницы дома мадам Бьотта обожали Рекигена: он приходил всегда веселый и хмельной, всегда приносил гостинцы, подарки и цветы и всегда думал не только о своем удовольствии, но и о том, чтобы его дамы не остались разочарованными.

Алита познакомилась с Рекигеном на пятый день своей работы: он ввалился в дом в сопровождении нескольких слуг, которые несли корзины с белыми орхидеями и лилиями, свертки со сладостями, ящики с вином и ворох пакетов, обвязанных золотыми ленточками. Обитательницы борделя высыпали в прихожую, и Алита, сидя за своей стойкой, провела скучные полчаса, наблюдая, как принц — высокий красавец с идеальной фигурой и чертами лица, словно вылепленными гениальным скульптором — целовался с девушками, щедро оделяя их комплиментами, цветами и свертками. Один из слуг, избавившись от своей ноши, подошел к стойке и протянул Алите стопку крупных купюр.

— Вы новая приказчица мадам? — спросил он и, дождавшись утвердительного кивка, сказал: — Его высочество пробудет всю ночь, отправляйте к нему свежую пару девушек каждые два часа.

— Хорошо, — сказала Алита. Пересчитав деньги, она убрала их в металлический ящик, заперла замок и, вскинув голову, увидела, что принц смотрит ей прямо в глаза — причем с удивленным и немного глупым видом.

— Гасите ваши лампы, — глухо промолвил принц, и сейчас в нем не было ни следа недавнего бесшабашного веселья. — Взошло солнце.

Алита не то что бы смутилась: за неделю работы приказчицей она успела выслушать больше комплиментов, чем за всю свою прошлую жизнь, и все они были гораздо цветистее, чем слова принца. Но сейчас, глядя в его лицо — слишком смазливое, на ее вкус — Алита чувствовала странное стеснение.

— Солнце взошло еще с утра, — сказала Алита, — и село около часа назад. Рада познакомиться с вашим высочеством. Рассказы о вашей доброте и щедрости бегут впереди вас.

Кто-то из девушек торжествующе улыбнулся. Уже несколько дней обитательницы борделя делали ставки, стараясь угадать, кто из гостей уведет-таки с собой новую приказчицу. Во взгляде Рекигена мелькнуло что-то, глухой и дальний отблеск какой-то идеи; он покосился на девушек и отчетливо промолвил:

— Милые дамы, сегодня вам придется наслаждаться подарками без меня, — и добавил уже жестче: — Оставьте нас.

Алита никогда не видела, чтобы люди расходились настолько быстро. Когда через несколько мгновений коридор опустел — девушки разошлись по комнатам, а слуги принца вышли на улицу — Рекиген с достоинством поклонился Алите, прикоснулся к правому виску и произнес:

— Рекиген бин Альбоа Сузианский и Гилимерский, к вашим услугам.

— Алита Росса, — ответила Алита. Титул его высочества не произвел на нее впечатления. Алита предвидела, что будет дальше. Принц начнет соблазнять ее бриллиантами, титулами и особняками — она представила это и ощутила какую-то липкую скуку.

Хлопнула дверь, и в коридор вышла мадам Бьотта — разумеется, девушки уже успели ей рассказать, что приехал принц и положил глаз на приказчицу. Увидев хозяйку заведения, Рекиген развернулся к ней и с нарочито серьезным видом сообщил:

— Мадам Бьотта, здесь совершено преступление против короны. Миледи Алита похитила мое сердце и не хочет залечить рану, — мадам Бьотта притворно ахнула, приложив пухлую ручку к высокой груди, и принц продолжал: — Возможно, вы поможете мне спастись.

— Я к вашим услугам, мой принц, — сказала мадам, усиленно делая Алите какие-то знаки бровями. Алита сделала вид, что не заметила. В ее планы не входила близость с его высочеством, ни сегодня, ни когда бы то ни было. После всего, что случилось в человеческом зоопарке и продолжилось в пыточной инквизиции, Алите меньше всего хотелось предаваться радостям плоти. И вообще, у нее много дел. Например, вот эти бумаги от поставщиков. Алита вынула их из-под стойки и сделала вид, что ужасно занята.

— Отпустите прекрасную миледи Алиту с работы на несколько часов, — попросил принц и, запустив руку во внутренний карман щегольского плаща, вынул пухлый бумажник и отсчитал на стойку добрый десяток крупных купюр. Глаза мадам Бьотта жадно засветились, а Рекиген продолжал: — Я бы хотел прогуляться с миледи по набережной, полюбоваться красотами вечерней столицы.

— Прошу прощения, ваше высочество, — сказала Алита, не отрываясь от своих бумаг, — но у меня много работы. И к тому же, у меня нет такой одежды, чтобы показываться в обществе с таким спутником.

Мадам Бьотта улыбнулась принцу и, цепко схватив Алиту за рукав, вывела ее из-за стойки. Рассыпавшись в извинениях, она прошла с Алитой к лестнице и негромко проговорила:

— Не упрямься, что ты. Его это только раззадоривает. Съезди погуляй, подарочек выпроси, а потом скажи, что женская природа не позволяет близких свиданий еще пару дней. А там он или забудет, или его опять на воды отправят, лечиться от похоти.

Алита не могла не признать, что чисто по-житейски мадам Бьотта права. Что ж, если единственный способ отвадить принца — это пойти с ним на свидание, то, похоже, у Алиты нет другого выхода. Поблагодарив мадам за науку, Алита вернулась к стойке — Рекиген едва не пританцовывал там от нетерпения — и сказала:

— Я согласна, ваше высочество. Прогулка по набережной, не более.

Принц еще раз поклонился ей, прижав палец к виску.

— Как будет угодно миледи. Ваша воля для меня закон.

Мадам Бьотта сделала Алите очередной знак бровями и аккуратно прибрала деньги со стойки. Мысленно вздохнув, Алита пошла к выходу за принцем.

Осенний вечер был хмурым и холодным, накрапывал дождь, и Алина подумала, что ей не придется выдумывать какие-то особенные способы обвести принца вокруг пальца: она просто сляжет с ангиной, вот и все. Впрочем, Рекиген оказался не только хорош собой, но и догадлив — его экипаж остановился у ближайшего модного магазина, и приказчик, не переставая кланяться, встретил принца и Алиту возле входа, и через несколько мгновений вокруг девушки закрутился хоровод мехов, кожи и шелка. Спустя четверть часа на плечах Алиты красовалась длинная накидка из серебристого пушистого меха, сверкавшего в огнях ламп, а туфельки сменились изящными кожаными сапожками с меховой оторочкой. «Пожалуй, ангина откладывается», — подумала Алита, глядя в зеркало: там отражалась незнакомая ей девушка в мехах, шелке и бархате. Пожалуй, Никитос лишился бы дара речи, если бы увидел сейчас свою жену.

«Он мне больше не муж», — подумала Алита, и это понимание собственной свободы заставляло голову кружиться сильнее, чем от вина. Она избавилась от человека, который мучил ее, и получила возможность начать новую жизнь и не потеряться в ней. Алите стало легко: впервые за все время, проведенное в Сузе, она почувствовала себя живой.