– Серьезно? Все? – Сэт повернулся на бок и приподнялся на локте. – И та с буферами из Широна, Дарси?

Джерри смерил его неодобрительным взглядом.

– А что? Ну, у нее ж серьезно даже на портретном фото ОНИ занимают большую часть кадра. Неуж–то и она тоже?

– Все, – Джерри кивнул.

– А как убийца может определить девственницы они или нет? Что ж получается, он имеет доступ к медицинским картам?

– Если имеет доступ к личным делам, то и картам – легко. Ведь может же он выбирать отличниц и активисток.

– Ну дааа, – протянул Сэт и выудил из кучи бумаг фото Дарси: – Нет, ну посмотри какая! Зачем такую красоту убивать?!

– Вали спать, а, Сэт, – Джерри откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

***

– Натали, солнце, иди сюда! – ласково, слишком ласково позвал Дэкстор. У Натали упало сердце. Что я снова натворила? Еще не успели зажить прошлые синяки, а вывернутая рука болела каждый раз, как она переодевалась или подливала ему чай за ужином.

– Я жду–у!

Натали сбежала по лестнице и вошла в гостиную. Дэкстор облокотился на красивый старинный комод, который подарили им на свадьбу, и сжимал его край до белых костяшек, желваки ходили ходуном. Только сейчас она заметила свою сумочку возле входной двери. Она ахнула. Как она могла так облажаться? Натали покорно опустила голову и встала за диваном, как за щитом. Хотя проку было мало. Она все равно никуда не денется, не побежит, не увернется, не будет отбиваться и даже не закричит.

– Что это? – спросил он, указывая на лист бумаги.

Натали молчала.

– Что это?! – взревел он.

– Я была у врача, – прошептала она. Врать бесполезно. – Пожалуйста!

– Мне не нужен твой выродок! – выплюнул Дэкстор. Скомкал справку от гинеколога и швырнул ей в лицо. У Натали брызнули слезы.

– Дэк, прошу тебя! – она вытерла мокрые щеки. Слезы всегда раздражали мужа. – Дай мне в этот раз сохранить ребенка. Мне уже сорок, я больше не смогу забеременеть после стольких выкидышей.

– Нет! – отрезал он.

Натали упала на колени.

– Прошу, – завыла она.

Но глаза Дэкстора уже остекленели, все уже было решено. Он шагнул к ней, огибая диван. Натали приготовилась к удару, а мысли унеслись в далекое прошлое.

Ей было пятнадцать, когда мать договорилась выдать ее замуж за сына богатого землевладельца. В прошлом году Генри Чек скупил все сельскохозяйственные поля вокруг их деревни. Каким–то чудом мать Натали умудрилась завести знакомство с семейством Чеков.

– Дура! Это твой последний шанс!

– Но я не хочу! – кричала Натали. Зачем такому человеку, как мистер Чек, было выдавать сына за простую бедную девушку, она так и не смогла понять.

– Да кто еще тебя такую возьмет?! Это твой единственный шанс. Из нашей деревни уж точно никто. Наш дом все стороной обходят. Все из–за тебя!

Ее мать всегда так говорила о ней, с самого детства, когда у нее впервые появились способности. Из–за тебя я не могу сама выйти замуж, а ведь я еще молода. Ее мать была работящей женщиной, доброй с другими, но не с собственной дочерью.

– Ты не представляешь, чего мне стоило договориться об этой свадьбе, как я унижалась. Ты выйдешь за него как миленькая, и должна быть благодарной. Лет сто назад тебя бы вообще сожгли на костре, чертова ведьма.

– Мама, я прошу! Я и так стараюсь, как могу, но я не в силах подавить это.

Она увидела будущего мужа в день свадьбы. Дэкстор ей понравился. Красивый, статный в идеально сидящем бежевом костюме, с короткими русыми волосами, разделенными пробором по последней моде. На Натали было простое белое платье до пола. Все гости – в шикарных нарядах, намного лучше, чем у нее. В их бедной деревеньке никто и не видел таких одежд. А мать в своем единственном приличном платье выглядела хуже служанок, обслуживающих банкет.

Дэкстор тоже смотрел на нее с улыбкой. Натали была не красива, но мила.

В первую брачную ночь, когда любовные страсти утихли, Натали поделилась своим секретом с мужем.

– Дэк, ты любишь меня? И примешь меня любой?

– Что за глупости! Конечно! Я люблю тебя и буду любить наших детей, – он погладил ее по лицу.

– Я хочу рассказать тебе кое–что.

– Ты о чем?

– У меня есть необычные способности. Я могу… – она на мгновение замялась, но ободряющая улыбка мужа придала Натали решительности, – двигать предметы усилием воли, не прикасаясь к ним. Могу почувствовать что–то на расстоянии. Могу понять, о чем думает человек, если захочу…

– Ты шутишь? – он улыбнулся, готовый рассмеяться.

– Нет. Я могу…

– Хватит, Натали! Не говори чепухи!

– Это правда, поверь мне.

– Ты что же… ведьма? – тихо и бесстрастно спросил муж. В глазах все еще светился задорный огонек. Он не верил…

Натали кивнула и закрыла глаза. Щелкнул выключатель, светильник в коридоре погас и загорелся вновь. Лицо новоиспеченного мужа переменилось, улыбка сползла, превратившись с гримасу отвращения. Он вскочил с кровати и зашагал по комнате:

– Вот я дурак! Я так и знал! Но не хотел верить! Люди говорили, но я… Ааа, черт!

– Я не причиню никому вреда, и никто не узнает. Я просто не хотела иметь от тебя секретов, – Натали подошла и протянула к мужу руки. Тот отшатнулся.

– Не трогай меня! Обманщица! И ты, и твоя мать!

Дэкстор выскочил из комнаты, напоследок обдав ее ледяным взглядом.

Он больше никогда не смотрел на нее без ненависти и презрения, не был с ней ласков и нежен, как в эту ночь. Если Дэкстор и брал ее, то только когда одолевали инстинкты, когда он не мог пойти к одной из своих многочисленных любовниц. Он брал ее, где придется, после этого на теле Натали оставались синяки и ссадины. Он почти всегда был занят – работал, выпивал с друзьями в баре, играл в покер или гольф, в одиночестве посещал скачки. В остальное время, за ужином или в гостиной перед маленьким телевизором, он обращал на нее не больше внимания, чем на комнатное растение.

Первый раз Натали забеременела через год. Она почувствовала себя плохо и после слов врача заплакала. От радости. Теперь все будет хорошо!

– Я беременна! – воскликнула Натали, как только муж пришел с работы. Она думала, что сообщает Дэкстору радостную новость.

– Что?

– Ребенок, Дэк. У нас будет ребенок! Давай назовем ее, если будет девочка, Эстер. А мальчику ты придумаешь имя сам, – она раскрыла объятья. Она надеялась, что сейчас муж обнимет ее и закружит, как когда–то поступил Калеб, и все забудется.