эти чертовы изгороди. Все порезались. Я взваливаю Дэнни на плечо, чтобы перебросить его через забор. Хуан пытается вызвать Uber, но связь отстой, поэтому приложение не загружается. Мы тащим задницы, слыша за спиной всевозможный шум, а я думаю, что кто-нибудь из этих богатых людей подумает, что дом горит дотла, и вызовет на нас полицию. Конечно же, минут через десять мы направляемся обратно к главной дороге, и сзади нас очень медленно подъезжает машина.

Я слышу голос и оглядываюсь через плечо. Это Жен, она стоит в нескольких ярдах от меня с Хайди и несколькими девушками. На ней рубашка с длинным рукавом, спадающая с одного плеча и едва открывающая крошечные шорты, обтягивающие ее задницу, словно нарисованные. Длинные черные волосы каскадом ниспадают ей на спину. Убейте меня.

Уверенная и хладнокровная, но с оттенком абсолютного безумного ужаса, как будто в любой момент она может послать воздушный поцелуй и проткнуть ножом твой парашют, а затем вытолкнуть тебя из самолета. Нет ничего сексуальнее, чем то, как улыбаются ее голубые глаза, когда у нее на уме хаос.

— Затем машина останавливается. Боже, у меня колотится в груди. Парень высовывает голову из окна и кричит нам: залезайте, придурки. Пьяный Ланнистер на свободе, и это битва.

Группа взрывается смехом. Огонь вспыхивает, когда кто-то выкашливает полный рот пива. Я отмечаю, что Жен демонстративно не смотрит в этом направлении.

Джорди возвращает косяк и принимает удар.

— Оказывается, Люк пошел домой с какой-то цыпочкой-клоном вниз по улице и был снаружи, когда они увидели, как этот чувак стреляет из этих стрел, из-за чего по крайней мере две лодки загорелись в их доках. Соседи выбегали из своих домов, отстреливаясь сигнальными ракетами. Типа, чистое безумие.

Купер застает меня наблюдающим за Жен. Он не говорит ни слова, но я слышу, как он ругает меня. Затем он качает головой, что с таким же успехом может быть вызовом.

Может, он и остепенился, но я все равно намерен хорошо провести время. И я знаю Жен. Может быть, она и раньше была на взводе, но теперь, когда она вернулась, нам обоим нет смысла притворяться, что мы знаем, как держаться подальше друг от друга. Это химия.

Отойдя от костра, я подхожу к ней. Я уже наполовину возбужден, думая о том, когда видел ее в последний раз. Ноги обвились вокруг меня. Зубы впиваются в мое плечо. Моя кожа все еще хранит следы, которые она оставила после себя. Один только ее вид вызывает у меня желание затащить ее в постель и наверстать упущенное время.

Она чувствует, как я иду, прежде чем я открываю рот, бросая взгляд через плечо. Есть кратчайший проблеск узнавания — общая искра похоти и тоски — прежде чем выражение ее лица становится бесстрастным.

— Что ты будешь пить? — Я говорю так, так как, по моему мнению, это простой путь.

— Я не пью.

Неудобно с самого начала. Вся фамильярность нашего разговора в ее доме исчезла. До такой степени, что даже Хайди и Стеф вздрагивают от смущения.

— Чего ты хочешь? — Спрашиваю я, не обращая внимания на ее отношение. Если бы это когда-нибудь подействовало на меня, мы бы не стали снова встречаться. — Я сбегаю в дом и приготовлю тебе что-нибудь.

— Я в порядке, спасибо. — Жен смотрит на волны, поднимающиеся на песок.

Я подавляю вздох.

— Мы можем поговорить? Прогуляйся со мной.

Она перекидывает волосы через плечо движением, которое я сразу узнаю. Это ее ебаный флип. Я-уже-перестал-слышать, как ты вскидываешь волосы. Как будто мы чужие.

— Да, нет, — говорит она ровным и почти неузнаваемым голосом. Я не задержусь надолго. Просто зашла поздороваться.

Но не со мной.

— Значит, все так и есть? — Я пытаюсь сдержать язвительность в своем тоне и терплю неудачу. — Ты вернулась сюда и притворилась, что ты меня не знаешь?

— Хорошо, — вмешивается Хайди, скучающе закатывая глаза. — Спасибо за то, что заглянул, но сегодня вечером это зона, свободная от пенисов. Гуляй лесом, Эван.

— Отвали, Хайди. — Она всегда была мешалкой в дерьме.

— Да, с удовольствием. — На этом она и Стеф тащат Жен ближе к костру и оставляют меня стоять там, как идиота.

Неважно. Мне не нужно это обострение. Женевьева хочет играть в игры, прекрасно. Я беру пиво из холодильника и замечаю группу девушек, идущих на вечеринку, выглядящих так, будто они вывалились из папиного Бентли. Все они одеты в одинаковые топы с оборками и короткие юбки — прямо с конвейера клонирования. Определенно студентки Гарнета, и я ставлю на сестер из женского общества. Полные противоположности Жен во всех отношениях. Они стоят вокруг, выглядят потерянными и смущенными, пока одна из них не замечает меня.

Она изо всех сил старается выглядеть спокойной, скользя по песку, чтобы подойти ко мне. На ее губах слишком много блеска, и она улыбается мне.

— Можно мне чего-нибудь выпить?

Я с радостью открываю крышку с пива для нее и беру еще несколько для ее подруг. Самое лучшее в богатых девушках, приезжающих сюда, чтобы потусоваться с горожанами, — это то, что их легко развеселить. Расскажи им несколько приукрашенных историй о подвигах на грани смерти и бегстве от копов, и они проглотят это дерьмо. Это избавляет их от зуда привязанности к родителям, позволяя им жить в опасности на безопасном, опосредованном расстоянии, и дает им то, о чем можно рассказать своим друзьям.

Обычно ощущение, что я аттракцион в зоопарке, выводит меня из себя, но сегодня не у меня кислое лицо.

Пока цыпочки позволяют своим рукам задерживаться на моих руках, смеясь над моими шутками и задирая мою рубашку после того, как я говорю им, что у меня есть татуировки, Жен смотрит со злостью со своего места у огня. Поражая меня взглядом, который говорит, действительно, они? И я не удовлетворяю ее ответом, потому что, если она хочет притвориться, что я мертв для нее, тогда я таким буду.

— У меня тоже есть такая, — сообщает мне самая смелая из девушек. Она симпатичная, в каком-то смысле формочка для клонирования печенья. По крайней мере, у нее хорошая фигура. — Сделала ее