— Давай-давай раздевайся. У нас не принято в верхней одежде по квартире разгуливать… — И показал рукой: мол, быстрее.

Хремгир медленно распахнул свой плащ, под которым была не менее грязная светлая рубаха, снял с плеч и скомкал в руках бесформенной грудой плохо выделанного меха. Пока он этот делал, следователь, отвернувшись, разувался, чем как бы случайно нашёл повод не вдыхать воздух с той стороны.

— Иди за мной, — сказал он чуть погодя, когда сменил мокрые от снега ботинки на чистые домашние кроссовки. — Обувь только сними!

Смущённый Хремгир нерешительно стянул с себя старые сапоги и в находившихся под ними обмотках проследовал за Георгием по коридору к какой-то крепкой на вид белой двери.

— Тут жди, — сказал тот, коснулся выключателя на стене, распахнул дверь и прошёл в помещение, оказавшееся совмещённым санузлом.

Сзади раздался восхищённый вздох, но Георгий не обратил на это внимания. Он шагнул к раковине, вымыл руки, сполоснул лицо, закрыл воду там и открыл у ванны. Отрегулировал температуру, удовлетворённо пробормотал:

— О, тёпленькая пошла… — и повернулся к стоявшему очарованным истуканом Хремгиру: — Проходи. Снимай с себя всё и кидай вон туда.

А пока потерпевший стягивал с себя рубаху и разматывал ткань, которой были обернуты его ступни, Георгий сделал воду чуть погорячее и нажал на ручку между вентилями крана, переключив поток со смесителя на душ.

Хремгир опять застыл в восхищении, глядя на совершающиеся перед ним чудеса.

— Ну что ты встал, а? — Шитов подпустил в голос раздражения. — Раздевайся и залезай туда. Как закончишь, вытрись и постучи со своей стороны в дверь. Пока притащу тебе на время что-нибудь из своих шмоток…

Понадобилась ещё примерно минута, чтобы до конца растолковать «иностранцу», чего от него хотят. Когда тот, наконец, понял всё, у него аж глаза загорелись от радости! «Как будто не мылся по-человечески ни разу, — подумал Георгий, выходя из ванной, где его гость остался сейчас наедине с горячей водой, низвергающейся на него десятками литров. — А что, по нему можно так сказать… Или же просто рад, что воду оплачивает кто-то другой. А внешне на Джона Сноу немного похож. Только повыше…»

Следователь зашёл к себе в небольшую кухню, быстро соорудил несколько бутербродов и засунул в микроволновку. Поставил чайник и пошёл в одну из своих двух комнат, где лежали в шкафу его вещи.

«И зачем я этому чудику помогаю? Сам не пойму… — подумал он, набирая гостю комплект одежды: чтобы и сильно новой не была, и выглядела более-менее прилично. — Чем-то он мне приглянулся, этот тип… Что-то в нём такое есть, с чем я прежде никогда не сталкивался… Но, если он всё-таки из этого мира, я состригу напрочь свой гребень! Не будь я следователем номер один во всём районе, а может, и в городе! Реальная такая проверка: насколько хорошо я разбираюсь в людях? Достоин ли я своей славы в нашем узком следацком кругу — или же ошибаюсь, как и все? Как Димка или, чего греха таить, сам Константин Владимирович?..»

Тут он услышал робкий стук изнутри в дверь ванной и почти сразу за этим — щелчок вскипевшего чайника и звонок микроволновки, на которой закончилось выставленное для бутербродов время.

— Всё-всё, иду… — пробормотал Георгий и с охапкой одежды в руках направился обратно.

Приоткрыл дверь в санузел, сунул в щель выбранные вещи, сказал:

— Одевайся. Сам, надеюсь, поймёшь, что куда надевать? Если что, имей в виду: терпение у меня хоть и большое, но не резиновое — могу и заржать… Выйдешь — я буду ждать на кухне. Всё.

Более универсальный способ коммуникации он решил на этот раз не применять, дабы не смущать ещё сильнее и без того чувствующего себя неловко Хремгира. Ну и понадеялся, что тот не окажется очень уж тупым и уловит хоть какой-то смысл по интонации.

Глупых и несообразительных людей Георгий не любил, считая возню с ними бесполезной тратой времени. И он в душе очень хотел, чтобы его неожиданный гость не стал для него потерей вот уже часа времени, пары десятков нервных клеток и кое-каких прочих ресурсов. А главное — самоуважения.

Хремгир оправдал ожидания Георгия. Вышел из ванной нормально одетый (в чёрную домашнюю рубашку, вытертые на коленях синие спортивные штаны и серые носки), покрутил головой, заметил Шитова через открытую дверь кухни и зашагал туда.

Георгий сидел за столом и жевал бутерброд, временами отхлёбывая чай из кружки. Перед ним стояла тарелка ещё с двумя кусками хлеба, покрытыми расплавившимся сыром и посыпанными перцем.

— О, ты уже… Ешь давай, — кивнул следователь в сторону второй тарелки с такой же порцией ужина. — А потом мы посмотрим, что за деструктивные элементы общества на тебя напали…

Хремгир теперь почти не колебался: понял, наверное, что ему хотят только добра. Он взглянул на Шитова (тому подумалось, что гость решил получше запомнить его поведение как оптимальное, чтобы самому знать, что делать), присел за стол чуть сбоку и взял с тарелки бутерброд.

Какое-то время жевали молча. Были слышны лишь звуки работающих челюстей и иногда прихлёбывания из кружки.

Вскоре от бутербродов и от чая ничего не осталось.

Георгий встал, встряхнулся и посмотрел на Хремгира.

— Что, пойдём? — махнул головой в сторону ближайшей комнаты, служившей для следователя гостиной и кабинетом.

Но Хремгир, также поднявшись на ноги, вновь смущённо опустил взгляд и пробормотал на своём языке:

— Eee… Nvier, fhan… kiesh… ok he… se he ftarpk… — при этом тоже попытавшись показать что-то с помощью рук.

Георгию потребовалось не меньше чем полминуты, чтобы понять, что нужно потерпевшему. Вернее, куда.

— А раньше не мог сказать? Ах да, ты же занят был… Ну что ж, пойдём в другое место, где ты уже был… Узнаешь, наверное, много нового для себя…

Чтобы обучить Хремгира азам обращения с канализацией, понадобился целый мастер-класс с пошаговыми наставлениями. Но оба справились с этой задачей и вскоре вышли из санузла и направились-таки в комнату.

Георгий сразу водрузил на письменный стол свой старенький ноутбук, подсоединил к розетке и нажал кнопку включения. Подозвал Хремгира, и оба, усевшись на табуреты, стали наблюдать за визуализацией запуска операционной системы.

Когда ноутбук загрузился, Георгий вставил в разъём флешку, на которой у него хранилась одна из полезных рабочих программ, а именно — редактор фотороботов.

Ведь порой случалось так, что портрет преступника нужно было составить немедленно, в ближайшие минуты, чтобы тот не успел уйти далеко и скрыться, пользуясь тем, что оперативные службы не знают его примет. И вместо того,