Не знаю, сколько времени я бесцельно вертел в руках зажигалку. Можно подумать, что это не школа для социально опасных подростков, а Куперсфильдский колледж для интеллектуальной элиты. В конце концов здесь собраны не мечтательные отроки с томиком Овидия под мышкой, а завтрашние шатуны или профи для курии. И попали они сюда не по злой воле родителей, заточавших младших сынов в монастырь. Ремеслами они вполне владеют, хоть сейчас в оружейную мастерскую. Но на кой черт этим ребятам ночные лекции по живописи?

У нас в школе такими предметами и не пахло. Базовые предметы, куцые факультативы, половина преподавателей ходит с синяками, а половина лупцует нас. В старших классах одни вроде меня взялись за ум, другие рассосались по бандам и спецшколам.

Старина Бидо вдруг тонко захрапел. Минуту или две я смотрел на него, и мрачные мысли крутились в голове. Вот еще целый куст проблем. Интересно, даст ли мне его оцепление благополучно выскочить отсюда или прихлопнет по недоразумению?

Глаза начали слипаться. Засыпая, я подумал, что если заваруха начнется ночью, то очень много шансов проснуться покойником.

Проснулся я от толчка.

Старина Бидо стоял у двери, держа руку в кармане. Заметив, что я встаю, он поднес палец к губам.

В коридоре гремели шаги, слышалась возня, гудел лифт. Бидо выругался и отошел от двери.

— Доброе утро! У них что, двери нигде не запираются?

— Видимо, нет, — ответил я.

Бидо прошелся по комнате, поглаживая подбородок. Придя к какому-то решению, он, искоса поглядывая на меня, зашептал в часы, а потом прижал их к уху.

Я вошел в душевую. Бриться не стал, щетина еще незаметна, тем более не хотелось лезть за бритвой в портфель. Покончив с туалетом, я вернулся в комнату и обнаружил Бидо сидящим на неубранной кровати. Он рассеянно вертел в руках часы, осторожно постукивал по ним пальцем и снова прижимал к уху.

— Черт бы побрал эту технику!

— Ничем не могу помочь.

Кривая улыбка не украсила его лицо. Он даже слегка осунулся, в глазах появился лихорадочный блеск. Я бы даже сказал, что он отчаянно трусит. Впрочем, я тоже не супермен в красно-синем плаще. Но делать-то нечего…

Восемь утра. Пора начинать нашу авантюру. Утешало одно: поскольку за моей спиной замаячила курия, то, оказавшись в темной комнате с двумя чудовищами, я не наступлю на мозоль хотя бы одному из них.

— Значит, так, — сказал я, — постараюсь заманить сюда директора. Если не выгорит, то вернусь, и тогда можно звать подкрепление. А если не вернусь, тем более.

— Не нравится мне это! — мрачно встряхнул часами Бидо.

— Они могут начать без сигнала?

— Нет, но… — Он задумался.

— Ну хорошо. В случае чего, буду поблизости.

Не знаю, в каком случае я собирался быть поблизости, но уж больно затравленный у него был вид.

Я вышел во двор и немного растерялся. За время, проведенное здесь, мне стала привычной обстановка недомолвок и умолчаний, тумана и полумрака. А сейчас небо было чистое, лишь два перистых облачка в вышине тянулись друг за другом, солнце наполовину вышло из-за гор, высветив узоры опавших листьев, что багровыми и желтыми пятнами окаймляли двор.

По школьному двору весело носились парни, покрикивая, задирая и толкая зазевавшихся. Причиной оживления был армейский четырехосный «беккер», до самого верха брезентовой крыши набитый картонными ящиками. Двое крепких ребят спускали их вниз, остальные подхватывали, волокли и складывали у входа в здание. Через несколько минут я обнаружил причину суматохи: ящики без надписей и наклеек, на мой взгляд, совершенно неотличимые друг от друга, сортировались по какому-то признаку и растаскивались по разным местам. Крик, шум и дерганье шли из-за споров, куда какой ящик нести.

Двое воспитателей безучастно наблюдали за разгрузкой. У кабины грузовика директор Юрайда подписывал на колене бумаги и по одной совал их в окно водителя.

Я увидел Селина. Он стоял у кузова и распоряжался, куда нести очередной ящик, непрестанно покрикивая: «Не перепутайте, не перепутайте!» Затем сорвался с места, подбежал к ближайшему штабелю и выдернул из середины ящик — штабель развалился, от крика зазвенело в ушах.

На меня не обращали внимания. Если нас с Бидо вышибут отсюда без существенного ущерба для ребер и копчика, то я надолго запомню это утро: грузовик, коробки и я, дурак дураком, ничего не понимающий…

Проходя мимо коробки со слетевшей крышкой, я заглянул в нее. Рулоны бумаги, белой бумаги, раза в два шире туалетных рулонов. Они что, засранцы, на десять лет вперед запасаются?

Юрайда отошел от кабины. Заметил меня. Для начала я пожелал ему доброго утра. Он ответил мне тем же. Выдавив из себя еще несколько пустых фраз, я замолчал, соображая, как умудрился широченный «беккер» пролезть через ворота, миновав врытый посередине рельс? А куда смотрело оцепление? Может, они попрятались в ящиках с туалетной бумагой и сейчас выскочат оттуда с криком «Спокойно, это налет!»?

— Ребята заправили вашу машину, — сказал директор.

Ага, в смысле, пора, мол, тебе и прощаться.

— Спасибо, — ответил я.

Интересно, чем они ее заправили, далеко ли я уеду и что от меня останется, когда их заправка сработает?

— Теперь ряд мелочей…

— Каких еще мелочей? — резко спросил директор.

— От силы пять — десять минут, оформим акты ревизии и все. В конце концов я тоже не хочу задерживаться.

Директор Юрайда нахмурился. Ему явно не хотелось говорить со мной о чем бы то ни было. По всей видимости, он считал, что я просто тяну время. Тем не менее решив, очевидно, что так от меня проще отвязаться, предложил пройти в его кабинет и подождать, когда покончат с разгрузкой.

Ладно, пусть будет так.

Я не стал беспокоить старину Бидо. Директор мог вернуться не один, а афишировать связи с курией небезопасно, если нет численного перевеса.

В кабинете за директорским столом сидел Пупер и рылся в бумагах. Увидев меня, он расплылся в улыбке, кивнул, сгреб все в ящик стола и попятился к двери, чуть не опрокинув кресло.

Сев на его место, я дождался, пока он закрыл за собой дверь, и отколупнул «кнопку». Не оставлять же на память! Интересно, почему здесь любой вхож в кабинет директора и может свободно шарить в его бумагах?! Я выдвинул верхний ящик и наугад взял несколько листков. Платежные бланки.

Черт, кажется, я сглупил в разговоре с директором. Какие там еще акты ревизии, если ревизор я липовый? Впрочем, директор вроде бы не обратил на это внимания.

Два раза на селекторе загорался вызов, но я проигнорировал. Потом я рассмотрел его тщательнее. Оказалось, это добрый старый телефон с приставкой, а не внутриведомственный многоканальник. Может, у них есть прямая связь с Долиной?