У них почему-то вообще так было принято. Путёвки в санатории и дома отдыха – новичкам. Квартиры – им же. А те, кто пришёл, как он, ещё в середине девяностых, ни тогда, ни сейчас никаких преимуществ не имели. Тогда время было непростое и денег у государства не было, а сейчас они уже дослужились до старших офицеров и – по мнению руководства – должны были быть довольны и этим.

Так, наверное, и было. Мало кто уволился бы на его месте. Пообижались бы, поругали высшее руководство и государство, но остались. Но у майора Соколана была совсем, совсем другая ситуация. И сил бороться у него уже не осталось. Надо было помочь Светлане, хоть немного поддержать её в такое непростое время. А ещё во всём случившемся в тот страшный день, когда у них со Светой родился красивый здоровый мальчик, который по недосмотру медицинского персонала и по страшной, трагической и нелепой случайности в один миг стал инвалидом, Константин винил только себя и свою работу. Потому что Светлана, будто предчувствуя беду, очень хотела, чтобы на родах он был рядом с ней. А он не смог. И всё из-за треклятой своей службы. Приехал слишком поздно. Не успел, недоглядел. И всё вышло так, как вышло…

И теперь оставаться на этой работе Константин больше не хотел и не мог.

Его непосредственный начальник, полковник Вадим Валдайцев, отличный человек, умный и порядочный мужик, с которым они несколько лет проработали бок о бок и почти дружили, уговаривал остаться. Но не убедил.

И тогда Константин вдруг вспомнил о своей давней мечте, вспомнил о том, что ему всего тридцать три, а жизнь, хоть, конечно, и дала крен, но всё-таки не закончилась. А потому ещё есть время всё изменить. И он уволился. О чём иногда жалел, конечно. Но не слишком. Потому что теперь у него была совсем другая жизнь. И он твёрдо и уверенно шёл к своей мечте.

Необычной своей мечтой Константин обзавёлся ещё лет в пятнадцать, когда в каком-то журнале увидел фотографию дома на дереве. Вокруг огромной секвойи на высоте десяти примерно метров от земли был сооружён симпатичный деревянный домишко с большими окнами и настоящей крошечной верандой. Под снимком шёл текст о том, что такие дома хоть и редки, но не уникальны и их даже можно купить.

Когда-то в детстве у Константина тоже был дом на дереве. Не такой, как в журнале, конечно, но, как тогда казалось, совершенно замечательный. И другие мальчишки – он знал – частенько устраивали себе «воздушные» дома. И уже почти взрослому Костику вдруг захотелось иметь такой дом, когда он совсем вырастет.

Постепенно мечта его трансформировалась. Сам став взрослым, он понял, что во многих мужчинах живут мальчишки, а в женщинах – девчонки, которые не отказались бы день или даже несколько пожить на деревьях. И он решил для себя когда-нибудь, лет через… через много-много лет… непременно открыть лесную гостиницу, в которой можно было бы выбрать понравившийся дом на дереве и пожить там, сбежав от цивилизации, повседневности, шума и суеты.

Вот к этой мечте он и решил идти теперь, а не когда-нибудь. В России, конечно, секвойи не растут и баобабы тоже. Но зато у нас есть корабельные сосны и чистые редкие сосновые леса, все пронизанные воздухом и солнечным светом, с мягким мхом и опавшей хвоей вместо ковра. Домики ведь можно строить и вокруг нескольких деревьев или даже просто на высоких сваях в особенно живописных и тихих уголках. И баобабы с секвойями для этого не нужны. Константин подумал, подумал и стал действовать.

Для начала он решил набраться опыта в гостиничном бизнесе. Вместо очевидной при его послужном списке работы в службе безопасности какого-нибудь крупного отеля он начал с другого и устроился в отдел приёма и размещения гостей. И так увлёкся, что с невероятной скоростью стал продвигаться по служебной лестнице.

А потом, вдоль и поперёк изучив работу гостиницы, Константин уволился, чем несказанно удивил новых коллег, наблюдающих за его головокружительным взлётом с изумлением и даже восторгом.

Весь последний год Константин зарабатывал на жизнь и исполнение мечты, инспектируя по заказу крупнейших отельеров гостиницы. Проверяя лучшие отели страны, он смотрел, учился, запоминал, желая, чтобы его будущий, пока существующий лишь в его голове и на бумаге необычный отель стал местом, где уставшие люди смогут по-настоящему отдохнуть в уединении и близости с природой.

Новая работа его была, чего уж греха таить, на любителя. Хорошо воспитанному Константину и вовсе в первое время было тяжело. Но постепенно он втянулся и стал даже получать удовольствие от того, что делал. Потому что видел: его оценка условий проживания гостей и работы персонала и вправду делает отдых людей ещё более комфортным, беспроблемным и незабываемым.

Его услуги стоили дорого. Годы государевой службы сделали Константина наблюдательным, проницательным, выдержанным и умеющим быстро реагировать на всё происходящее вокруг. Кроме того, он сам знал работу отелей изнутри, хорошо разбирался в гостиничном деле и мог заметить и верно оценить то, что простым постояльцам даже в голову не пришло бы. Поэтому его услугами пользовались крупнейшие монстры гостиничного бизнеса, планы были расписаны на несколько месяцев вперёд, а доходы неуклонно росли, приближая, как надеялся Константин, воплощение в жизнь мечты.

О том, что существует такая работа, какой он занимался, мало кто из обычных людей вообще слышал. А сам Константин был законспирирован подобно агенту внешней разведки. Большинство друзей, родственников и знакомых считали, что у него маленький, но успешный бизнес, по делам которого он и ездит по стране и миру. Но всё обстояло совсем не так.

И Арина с дочками стали жить у Надежды Фёдоровны. Небольшая квартирка старушки была точно такой же планировки, как и та, в которой выросла Арина. И это обстоятельство ещё больше усугубляло её страдания. Она прекрасно понимала, что в смерти родителей виновата сама. И свою теперешнюю бездомность воспринимала как справедливое и даже слишком малое, несоизмеримое с виной наказание.

Надежда Фёдоровна, с которой они частенько проводили долгие вечера за стряпаньем пирогов и беседами, старалась, как могла, избавить свою гостью от чувства вины. Но Арина к себе была безжалостна. Она постоянно вспоминала, вспоминала, вспоминала и всё не могла понять, как, почему оказалась такой глупой и легковерной. И почему вдруг поступила так жестоко с теми, кого любила сама и кто безгранично любил её…

До двадцати лет жизнь Арины протекала ровно и вполне безоблачно. Единственная дочь любящих родителей-инженеров, она была окружена заботой и вниманием. Даже в тяжёлые годы начала девяностых папа с мамой умудрялись делать всё, чтобы подросшее чадо вкусно ело, хорошо одевалось и, по возможности, ни в чём не нуждалось. Правда, к чести Арины надо сказать, что при этом была она девушкой нетребовательной, скромной и, вполне в соответствии с известным изречением, лучшим подарком на любой праздник искренне считала книги.

У них в доме была большая библиотека, которую она прочла вдоль и поперёк. И потому её желанию поступить на филологический факультет родители не удивились. Немного обеспокоились, правда, когда дочь сообщила, что будет сдавать экзамены в МГУ, но спорить не стали и рассудили, что, в конце концов, девочке в армию не идти. А потому, даже если она и завалит экзамены и не поступит, никакой катастрофы не случится.