— Мне и так нравится, — сказал он, с трудом нанизывая на вилку бежевую кашеобразную массу, которая должна была быть макаронами под нежным сырным соусом.

— Но у тебя есть любимое блюдо? — настаивала она.

Жующий Корран ненадолго задумался:

— У моего отца была повариха, миссис Макферсон, она пекла отличные булочки.

Булочки! Ну, это не должно быть слишком сложно. Преисполненная решимости, Лотти отыскала рецепт булочек. Прочтя рецепт, она внесла в список необходимых покупок новый пункт: купить питьевую соду и винный камень.

Корран сказал ей, что встречается с адвокатом отца в Форт-Уильяме, где сделает все необходимые покупки. Она отдала ему список, приписав наверху: «Купить приличный кофе!!!» Хотя Лотти сомневалась, что Корран обратит на эти слова внимание.

Она постепенно отказывалась от идеи его обольстить. Каждый вечер, падая в кровать, Лотти понимала, что слишком устала, чтобы предпринимать какие-либо попытки пофлиртовать с Корраном.

Она упорно трудилась, Корран работал еще упорнее. По утрам он всегда вставал раньше ее и проверял стадо еще перед завтраком. Овцы паслись высоко на холмах, а крупный рогатый скот держали вокруг озера. Корран делал силосные ямы на зиму, а когда появлялось свободное время, ремонтировал коттеджи, ворота и заборы по всему поместью.

Лотти любила наблюдать за тем, как он ездит по ферме на тракторе. Она смотрела, как он проверяет скот, вышагивает по склону холма или готовит силос, и чувствовала странное томление в груди.

Он казался мастером на все руки.

— Где ты этому научился? — спросила она, наблюдая за тем, как он устанавливает душевую кабину в первом коттедже.

Корран пожал плечами.

— В армии. Вот, подержи. — Он передал ей небольшую пластиковую дверцу от душевой кабины, а сам открыл пакет с гайками и болтами.

— Ты монтировал душевые кабины в армии?

— Меня там многому научили.

— Ты скучаешь по ней?

— По военной службе? — Он покачал головой, взял у нее дверцу и установил на место. — Нет. Какое-то время армия меня устраивала. После окончания школы я отправился туда, где меня научили противостоять трудностям. Но я не очень хорошо вписываюсь в армейские порядки. — Он взглянул на Лотти. — Не люблю подчиняться приказам.

— Для военного человека это недостаток, — сухо промолвила она, и уголок ее рта приподнялся.

— Можно сказать и так. Меня слишком часто отправляли в наряд за несоблюдение субординации, но мне также часто объявляли и благодарность, поэтому я заработал репутацию диссидента. Когда срок службы подошел к концу, начальство вряд ли сожалело о том, что со мной расстается. — Корран принялся ловко завинчивать первый болт. — В любом случае за время службы я достаточно насмотрелся на пыльные казармы-свинарники. Я скучал по нашим холмам. — Он выглянул в окно ванной комнаты, откуда был виден склон холма у озера. — В Афганистане тоже есть холмы, но они другие.

Лотти посмотрела на его профиль. Решимость и компетентность помогли бы Коррану стать хорошим офицером, но она уже поняла, что он не сможет работать в команде. Отвергнутый отцом, он вырос одиночкой. Не удивительно, что он предпочитает идти своим путем, полагаясь на самого себя. Таким, как Корран Маккенна, никто не нужен.

От этой мысли ей стало грустно.

— Ты сразу вернулся в Лох-Мхорай?

Корран закрутил еще один болт:

— Нет. Насколько мне было известно, тогда мой отец все еще намеревался оставить поместье Эндрю. Я решил, что, если Лох-Мхорай не достанется мне по праву наследования, я куплю это поместье. Все, что мне было необходимо сделать, — это заработать достаточно денег. Поэтому я на пару с приятелем открыл в Лондоне охранную фирму. Джефф занялся общими организационными вопросами, а я — практическими делами. Лондон мне не нравился, но только там я мог заработать деньги. — Он закрутил последний болт. — А потом отец послал за мной, когда узнал, что умирает, и все изменилось.

— Не могу представить тебя в Лондоне, — призналась Лотти.

— Сейчас мне тоже трудно это представить, но на самом деле я провел там довольно много времени. Моя мать — истинная горожанка, после развода с мужем она перевезла меня в Лондон. Через равные промежутки времени она выходила замуж и разводилась. Каждый раз, выходя замуж, она считала, что встретила свою настоящую любовь.

Корран покачал головой, удивляясь способности своей матери обманываться, потом сделал шаг назад и проверил дверцу душевой кабины.

— Ты, должно быть, тоже думал, что нашел настоящую любовь, когда женился? — спросила Лотти и потянулась за совком и щеткой. Ей очень хотелось больше узнать о браке Коррана, но никак не удавалось.

Мгновение она боялась, что Корран ей не ответит.

— Мне жаль тебя разочаровывать, но наши с ней отношения не назовешь романтическими, — произнес он в конце концов. — Мы поженились только потому, что Элла сказала мне, что беременна. — Он поймал испуганный взгляд Лотти. — Она сказала, что у нее было пищевое отравление, поэтому противозачаточные таблетки не оказали должного эффекта. Такое случается.

— Я не знала, что у тебя ребенок, — пробормотала Лотти.

— Ребенка у меня нет. Едва мы успели пожениться, как выяснилось, что с беременностью Элла ошиблась.

— Ошиблась? — Лотти уставилась на него серыми глазами, под взглядом которых у него засосало под ложечкой. Впервые Корран подумал о том, до чего она сексуальна! — Разве она не делала тест на беременность?

Он заставил себя вернуться к разговору:

— Я не знаю. — Он выдохнул. — Я поступил глупо, не попросив ее представить доказательства, но никогда не предполагал, что она способна на такой обман.

— Ты был разочарован?

— Нет. Я не собирался создавать семью, поэтому облегченно вздохнул.

— И все-таки ты женился на Элле сразу же.

Чувствуя себя неуютно, Корран опустил плечо:

— Она сказала, что не собирается делать аборт, поэтому мне пришлось смириться и жениться на ней. Ведь я думал, что она беременна от меня.

— Но ты не обязан был вступать в брак! На дворе двадцать первый век. Многие матери-одиночки успешно растят детей и без помощи мужчин.

— Я знаю. — На его подбородке дрогнула жилка. Говоря о своем неудачном браке, Корран всегда чувствовал себя дураком и сейчас пожалел о том, что начал обо всем рассказывать. — Мы могли бы жить отдельно. Мне просто не нравилось, что моего ребенка будут перетаскивать от одного родителя к другому и воспитают в нем ощущение ненужности.

Он остановился, потрясенный собственными горькими словами. Лотти поняла, что, говоря об ощущении ненужности у ребенка, Корран имеет в виду себя.

— Я не думаю, что желание облегчить жизнь ребенку — недостойная причина для вступления в брак, — сказала Лотти через минуту.