Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В следующую секунду я попыталась отодвинуться, но скамеечка была маленькая, там и двоим-то едва усидеть, куда уж тут двигаться! Он навалился на меня всем телом и дышал в лицо жарким перегаром. И вообще, был весь красный, всклокоченный, я слишком поздно поняла, что мой спутник здорово пьян.
— Послушайте, — бормотала я, — простите, но…
Он молча впился мне в губы. Держу пари, он вовсе не хотел меня целовать, просто требовалось заткнуть мне рот. Руки все так же нетерпеливо теребили застежку у меня на груди.
Это платье я купила совсем недавно, долго мерила, сомневаясь, уж очень открытый вырез, но девушка из бутика сказала, что к платью есть коротенькое кружевное фигаро. Я прикинула — и согласилась, фигаро удачно прикрывало вырез. Не то чтобы мне нужно было что-то маскировать, однако так я чувствовала себя более уверенно. Альбина без устали внушала мне, что замужнюю женщину украшает скромность, что я ведь не актриса и не топ-модель, а всего лишь жена заместителя директора фирмы, незачем выглядеть вызывающе и выставлять себя напоказ.
Я не стала бы слушать свою свекровь, если бы ее наставления не совпадали с моим собственным настроением, в тот момент я вполне искренне признавала ее правоту. Застежки у фигаро не полагается, и я скрепила его у горла ажурной золотой заколкой.
Олег Иванович потянул тонкую ткань, что-то лопнуло, и фигаро слетело с плеч. Этот монстр издал утробный рык и запустил руки за вырез, больно прижав грудь. Я дернулась и почувствовала, что он укусил меня в губу. Тогда в полном отчаянии я схватила его за волосы и дернула назад что было сил. Он охнул и отпустил наконец мой рот, который наполнился чем-то соленым, наверняка этот подонок прокусил губу до крови. Точно, вот она ранка, да еще и губа теперь распухнет.
Осознав сей факт, а особенно то, как я буду объясняться с мужем, я страшно рассердилась и залепила Олегу Скотиновичу ощутительную пощечину.
— Вы что — совсем рехнулись? — накинулась я на него. — Если перепили, так суньте голову в фонтанчик, остудите пыл.
— С-сука… — прошипел он, схватившись за щеку, — чем ты меня зацепила?
Кольцом. Кольцом с бриллиантом, который подарил мне муж на нашу пятую годовщину свадьбы.
— Сами виноваты, — ворчливо сказала я, — нечего было набрасываться. Я вам повода не давала, подумаешь — по садику прошлись!
Я натянула на плечи злосчастное фигаро и почувствовала себя увереннее. Но тут выяснилось, что потерялась золотая заколка. Я очень расстроилась — заколку дала мне Альбина, и думать нечего вернуться без нее! Я пошарила по скамейке, но, очевидно, безделушка провалилась вниз. Под скамейкой был песок, так что я опустилась на колени и принялась водить по нему ладонью. Проклятые фонари не горели, и в полутьме ничего не было видно. Мой неудачливый соблазнитель отнял от щеки руку, увидел на ней кровь и тут же прижал обратно.
— У вас нет зажигалки? — спросила я. — Я потеряла ценную вещь..
— Нет у меня ничего! — грубо ответил он, вставая, хотя я прекрасно видела, как он курил в начале вечера. — Так тебе и надо, строишь из себя недотрогу, придуриваешься, цену набиваешь…
— Что значит — цену набиваешь? — возмутилась я. — Я вообще-то замужем и мужу своему изменять не собираюсь! Тем более с таким уродом, как вы! И не смейте мне «тыкать»!
— Замужем? — Он издевательски расхохотался: — Ну-ну… Ты дурочку-то не валяй, все знают, что муженек твой живет с Ольгой Петровной!
— Что вы несете? — возмутилась я. — Вы это со злости, что вам ничего не обломилось!
— Ой-ей-ей! — Он замахал руками. — Да нужна ты мне была сто лет! Они уже больше года трахаются, квартира специально снята на Комендантском, и он, муженек твой, жук этакий, еще за счет фирмы ее оплачивает! Умеют же некоторые люди устраиваться! И деньги есть, и любовница красотка, и жена на все сквозь пальцы смотрит!
Так я узнала, что муж мне изменяет — сидя на корточках, шаря в грязном песке, с распухшей губой и в порванном платье. Очевидно, на лице моем все отразилось так четко, что даже урод Олег Иванович понял. Во всяком случае, он сбавил тон.
— Ты это… я не вру, — забормотал он, — все про них знают, они уж и не скрываются. И в Москву в главный офис они всегда вместе ездят, и на семинар в Репино…
Все было: и семинары в Репино, и частые командировки, и мастер-класс в Анталье, и даже какая-то выставка в Париже. Ольга Петровна! Эта наглая молодая девица, да еще недавно ее звали просто Ольгой! Мы с ней прекрасно знакомы, встречались на вечеринках, она даже приезжала к нам домой пару раз, когда муж болел и нужно было срочно доставить какие-то бумаги. А может, это был предлог? Ольга Петровна! Значит, за то время, что мы не виделись, ее повысили в должности, наверняка мой благоверный посодействовал!
Мне она не нравилась — худая, коротко стриженная, нос длинноват, а губы слишком полные, наверняка гель вкачала. Одевается, правда, неплохо. А ему, значит, нравилась…
— Уйдите, — проговорила я одними губами, — уйдите от меня немедленно.
Подонок не заставил себя ждать и тут же удалился, втянув голову в плечи.
Я пришла в себя от сильной боли — найденная золотая заколка впилась в палец. Действуя на автопилоте, я поднялась, почистила платье, пригладила волосы и отправилась на розыски мужа.
Если бы я увидела их вдвоем — честное слово, дело могло кончиться плохо. Я просто не смогла бы удержаться, высказала бы Володьке все прямо там, при всех, устроила истерику — в общем, достойно завершила бы вечеринку. Однако муж был в компании сослуживцев. Они лениво гоняли шары в бильярдной и пили виски.
Он оглянулся на меня недовольно — как посмела помешать чисто мужскому времяпрепровождению? Однако сразу понял, что я не в себе, и ничего не сказал.
— Домой, — проговорила я одними губами, — немедленно домой!
Держу пари, что и тогда у него в голове ничего не сверкнуло, паршивец был настолько уверен в себе, а точнее — в моей несокрушимой глупости, что жил себе преспокойненько с двумя женщинами, ничего не опасаясь.
— У тебя голова болит? — спросил он. — Лишнего, что ли, выпила?
В машине я сдерживалась из последних сил. Я кусала губы и до боли сжимала кулаки, громко кашляла, чтобы не скрипеть зубами, и дышала глубоко, пытаясь хоть немного успокоиться. Не знаю уж, что помогло, но из машины я вышла самостоятельно и даже нашла в себе силы поблагодарить водителя.
Дом встретил нас темной тишиной, только зажегся фонарь у входной двери. Я прошла через холл и зажгла все светильники, чтобы видеть лицо своего муженька во время разговора.
— Скажи мне, дорогой, — протянула я внешне спокойно, — а кто такая Ольга Петровна?
Хоть Олег Иванович и оказался полным подонком, я поверила ему сразу же, очевидно, давно уже подозрения витали в воздухе. Но если бы у меня оставались хоть какие-то сомнения, то в данный момент они развеялись в прах.
При упоминании имени любовницы глаза у Володьки вспыхнули желтым кошачьим огнем и заметались по лицу. Только на одно мимолетное мгновение, он тут же взял себя в руки, но мне этого было вполне достаточно. Я осознала, что жизнь моя напоминает курьерский поезд, с огромной скоростью несущийся в тупик, который заканчивается бездонной пропастью.