- Драгоценная...- голос его дрожал, по большому телу пробегали судороги. Я ощущала каждую его мышцу, как собственную. Дыхание наше сплелось, сердца бились в унисон, а души...они пылали.

-...скажи да, - настойчиво просил Мар, похоже уже не в первый раз. - Да?

- Да, - простонала я, позволяя ему ухватить моё запястье и что-то прижать к пальцам. - Что ты делаешь?

- Хочу тебя снова...

- Всегда бывает так хорошо? - спросила я, наконец отдышавшись.

- Нет, - искренне признался Мар, и я украдкой любовалась выражением счастья на его лице. - Мне никогда не было так...

Зачем-то я сама потянулась к нему, неловко целуя и, смутившись, спрятала лицо на широкой груди. Странный звук оказался его смехом, и я невольно улыбнулась.

- Хочу дать тебе кое-что, - вкрадчиво произнёс мужчина и я окаменела.

В этом мире ничего не даётся просто так. Ощутив моё настроение, он мягко поднял мой подбородок и с невыразимой нежностью потёрся носом о припухшие губы.

- Не пугайся, он всегда был твоим.

Между ключиц лёг продолговатый кулон, проданный мною год назад. Мне пришлось расстаться с вещицей, которая принадлежала когда-то моей матери. Очертив его дрогнувшими пальцами, я подняла на наставника глаза полные влаги.

- Спасибо. Это самое дорогое, что у меня есть.

- Я всё сделаю, чтобы у тебя было чего ты захочешь, - смахивая слёзы, бормотал мужчина.

В тот день мы вернулись в посёлок затемно. Марок не дал мне пойти в свой угол и, недовольно шипя, уволок к себе.

- Ты будешь жить со мной, - твердил он упрямо, закрывая дверь и толкая меня на кровать. Это была долгая ночь... Не зря огненные считаются неутомимыми.

***

Рядом со мной марок становился другим. Продолжая быть властным, бескомпромиссным, жёстким, он проявил паранойю и в каждом мужчине видел потенциального соперника. Это стало проблемой, когда на спарринге высший опрокинул меня на спину. Марок налетел на него, отшвырнув на другую сторону площадки и перевоплотился, в одно мгновение запылав. Огонь лизал мою кожу, и я заорала от дикой боли, отпрыгивая от него. Мой любовник не понял отчего я бегу. Ухвати за руку, высший дёрнул меня к себе. Пахнуло палёной плотью. Вырываясь, я продолжала безумно кричать. Извернувшись, хлестнула его наотмашь и внезапно получила ответный удар невероятной силы. Он отбросил меня на пару метров и несколько секунд я не могла понять, где нахожусь.

- Ней! - рявкнул знакомый голос, приводя меня в чувство.

Отталкиваясь ногами, я отползла назад, с ужасом глядя на приближающийся факел. Он навис надо мной, роняя огненные искры, прожигающие одежду.

- Не прикасайся ко мне! - выставив перед собой обезображенные руки, выкрикнула я и неожиданно жар отступил.

Опустив руки, я поняла, что Марок перестал гореть и с ужасом смотрел на меня.

- Ней...

- Не трогай, - прохрипела я, отшатываясь от его протянутой ладони.

- Я не знаю, как так вышло...

- Мне тоже не ясно как ты смог сжечь свою пару...- произнёс скрипучий голос из-за его спины.

- Она моя! - взревел высший, вставая между мной и старостой, вышедшим в круг.

- Тогда чем можно объяснить, что твой огонь опасен для неё?

Все знали, что истинную пару огонь высшего не ранит. И Марок знал.

- Не отдам!

- Мар, - тихо позвала я.

- Моя! - рычал он неистово.

- Мар, - повторила я чуть громче, и он обернулся. Волевое лицо исказила мучительная судорога. - Мне нужна помощь...не твоя, - торопливо пробормотала я, - пусти лекаря.

Столько лет я всё не могу забыть выражение боли на его лице. Как простить себя за то, что я так и не смогла по-настоящему полюбить его, ответить лишь страстью?

Ожоги оказались глубокими и даже регенерация моего вида не позволила заживить их быстро и без следа. Бледные отметины на запястьях остались со мной навсегда. Он приходил к моему домику на окраине и подолгу стоял, привалившись к стене, выжидая знака, а я... Я всегда знала, что не принадлежу ему, так же как понимала, что он отдал себя мне безвозвратно. Огненные не меняют своих предпочтений.

Глядя на мрачную фигуру среди неясных теней, я боролась с желанием выйти к нему. Он не понял бы, не принял моего выбора, не дал шанса.

- Прости, - шептала я в темноту.

- Моя, - слышалось мне в ответ.

Не стоило недооценивать Марока. Даже в страсти он был дальновидным. В тот день в лесу он не только возносил меня на небеса, но и цеплял на меня оковы. То "да" сказанное мною в порыве страсти мужчина использовал как ответ, а пальцы отпечатал на контракте как подпись. Высший сделал меня рабыней и только его покровительство освобождало меня от этой участи.

Это я узнала не от Марока. Как я выскочила из дома старосты, объяснившего моё новое положение, вспомнить было сложно. Оказавшись возле дома капитана, я закричала, тлея от злости. Он выскочил из-за двери и двинулся ко мне по дуге, словно приноравливаясь с какой стороны откусить кусок.

- Аннулируй контракт, - требовала я.

- Останься со мной, - низко рычал он.

- Я не знала на что соглашаюсь.

- Ты согласилась быть со мной.

- Мы не пара.

- Это не имеет значения, - возразил он.

- Не для меня.

- Тебе было хорошо со мной.

- Ты обманывал меня. С самого начала.

- Ней... Я выкуплю твой контракт в обмен на союз.

- Никогда я не буду твоей.

- Не говори так...

- Больше никогда, - повторила я, обречённо, понимая, что уже не изменю решения. - Не прощу тебе предательства.

- Я не откажусь от тебя. Никогда.

Обещания упали между нами раскаленными камнями.

Солнце спряталось за плотным пологом облаков. Сухой ветер сдёргивал с ресниц горячие слёзы. В районе сердца развернулся клубок тумана. Я пьяно брела в центр городка для выжигания клейма и высылки в другой мир. За возможность сделать это до наступления второго совершеннолетия мне пришлось заплатить.

Густой аромат крови, палёной плоти и пота забивал ноздри, глаза слезились от гари и раскалённая влага сс шипением катилась по лицу и каплями падала в грязный песок.

Свист...удар...стон...и несколько мгновений напряжённой тишины...свист...удар...стон...тишина...

Свидетели моего наказания напрасно ждали - я не просила пощады. Только стиснув зубы и прикрыв глаза, грезила наяву, ощущая как бледная луна, еще не погасшая на западе, сплеталась с взошедшим солнцем и кормила меня силой. Удары делались чаще,