Карелла аккуратно сложил листок и убрал его обратно в конверт. Итак, теперь он знает, что Дэннис Сакс работал в пустыне в рамках исследовательского проекта по изучению хохокамов. Интересно, кто они, черт подери, такие? Впрочем, это не так уж и важно. Куда существеннее тот факт, что Дэннис со всей очевидностью все еще испытывает более чем теплые чувства к своей бывшей жене. Так, на что еще следует обратить внимание? Дэннис пишет о какой-то «мужественной борьбе», что ведет Тинка, и «муках», которые она испытывает. Какая еще борьба? Что за муки? Карелла нахмурился. И что Дэннис имел в виду, упомянув о кошмаре, погубившем их любовь? Или же под кошмаром он имел в виду «мужественную борьбу» и «муки», а вовсе не события, им предшествовавшие? Сегодня утром работники детского приюта позвонили Дэннису Саксу в Аризону. Вероятно, он уже едет сюда, на восток. Интересно, понимает ли Дэннис, что по приезде ему придется ответить на целую кучу вопросов?

Карелла сунул письмо в карман пиджака и принялся дальше перебирать лежавшие на столе бумаги. Счета за телефон и электричество, чеки из ресторанов и практически всех крупных универмагов города… Отыскалось письмо от женщины, которая раньше приходила к Тинке делать уборку. Женщина извещала Тинку, что больше не может у нее работать, потому что возвращается вместе со всей семьей на Ямайку. Нашлось письмо от редакторши одного из журналов мод. Редакторша делилась своими планами устроить летом съемку новой коллекции платьев, на которую собиралась пригласить Тинку и еще несколько манекенщиц, и хотела уточнить, сможет ли Тинка принять участие в фотосессии или нет. Карелла с интересом прочел оба письма и аккуратно положил одно на другое на краю стола. Почти сразу же после этого он наткнулся на записную книжку убитой.

Маленькая книжица в обложке из красной кожи оказалась вся исписанной фамилиями, именами, адресами и телефонными номерами. Некоторые из имен были мужскими. Карелла пролистал книжку, страницу за страницей, внимательно просматривая эти имена. Некоторые оказались вполне себе банальными – тут же обнаружилась масса Джорджей, Фрэнков и Чарли. Встречались и более редкие – типа Клайда и Адриана. Нашлось место и настоящей экзотике вроде Райана, Динка и Фрица. Ни одно из этих имен ничего Карелле не говорило. Карелла закрыл записную книжку, убрал ее в карман пиджака. Вскоре он закончил разбирать бумаги. Больше ничего интересного обнаружить не удалось – разве что незаконченное стихотворение, написанное рукой Тинки.

Карелла аккуратно сложил листок с недописанным стихотворением и убрал его в карман пиджака, туда, где уже лежала записная книжка Тинки. Затем он встал, подошел к двери, окинул комнату прощальным взглядом и выключил свет. Переступив порог, он направился по коридору к выходу. Последние лучи заката проникали сквозь окно в комнату Энни, заливая призрачным неверным светом лица кукол, сидевших рядами на книжных полках. Карелла зашел в детскую и осторожно взял одну из кукол с верхней полки. Подержав игрушку в руках, он усадил ее на место, и тут его взгляд упал на другую куклу – ту самую, которую Энни держала в руках, когда он беседовал с девочкой в прошлую субботу. С задумчивым видом Карелла снял куклу с полки.

* * *

Патрульный, дежуривший у двери, был ошеломлен донельзя, когда из квартиры Тинки вдруг пулей вылетел детектив. Как это ни странно, сыщик, взрослый вроде бы человек, сжимал в руке куклу. Влетев в лифт и нажав на кнопку, Карелла принялся лихорадочно листать записную книжку Тинки. Отыскав, что нужно, Стивен задумался. Как лучше поступить? Позвонить в участок и предупредить, куда он направляется? Может, вызвать Клинга – пусть он поможет с задержанием. Тут он вспомнил, что Берта в участке нет – он ушел раньше. У Стивена снова перехватило горло от гнева. «Ладно, черт с ним, с Клингом, обойдусь без него», – подумал он. Детектив бегом выскочил на улицу и кинулся к своей машине. Мысли путались, беспорядочно роясь у него в голове. Какая жестокость! Какая зверская жестокость! Что делать? Провести задержание в одиночку? Боже Всемогущий, девочка сидела и слушала, как убивают ее мать! Может, все-таки лучше сначала метнуться в участок, взять с собой Мейера? А что, если, пока я буду в разъездах, убийца пустится в бега? Черт подери, ну почему Клинг все никак не может взять себя в руки? Боже, Тинку буквально искромсали ножом! Карелла завел машину. Кукла лежала рядом с ним на пассажирском сиденье. Детектив снова глянул на имя и адрес в записной книжке Тинки. Ну так как же поступить? Обратиться за помощью или все сделать самому?

Он вдавил педаль газа.

Теперь его колотило от возбуждения и ярости. Эти два чувства, смешиваясь с азартом, заставили замолчать голос здравого смысла, тихо нашептывавшего ему на ушко: «Остановись… Подумай… Надо еще раз все взвесить…» Оно и понятно: по сути дела, случилось небывалое. Как правило, расследование убийства тянулось долгие недели, даже месяцы. А тут следствие, не успев начаться, уже закончилось – все, можно ставить точку. Он пришел к финишу, едва сорвавшись со стартовой линии, и от осознания этого энергия, бурлившая в Карелле, неудержимо рвалась наружу, заставляя его все сильнее и сильнее давить на педаль газа. Руки детектива крепко сжимали руль. Он гнал машину сломя голову, так, что обычного человека хватил бы удар. Карелла постоянно перестраивался из ряда в ряд, сигналил, бил по тормозам, снова прибавлял газу, сливаясь в единое целое с машиной, неуклонно прорывавшейся к центру города, к зданию, адрес которого был указан в записной книжке Тинки.