— И что вы думаете об этом полотне? — спросил барон, все еще не глядя на Марка.

— Только то, что стандарты женской красоты с того времени резко изменились. Три прекрасные богини не смогли бы пройти даже предварительный этап отбора на современный конкурс красоты. — Марк поблагодарил свое пристрастие к теме Троянской войны. В живописи он ничего не смыслил, но этот мифический сюжет неплохо знал. В конце концов большая часть тяжелых крейсеров его флота носит имена героев именно этой войны.

Не самая полезная для выживания информация, но почему-то она привлекла его внимание.

— Тут вы не правы, — губы барона коснулась едва заметная улыбка. — Посмотрите ради интереса, что творится на подобных конкурсах в Демократическом Альянсе и Соединенных Системах.

— Спасибо, но поверю вам на слово — поберегу свое чувство прекрасного и нервы.

Некоторое время они молча стояли перед картиной.

— Не могу сказать, что очень рад вас видеть, — продолжил барон, вторя недавним словам графа Александра де Пеан. — Но эта встреча была необходима.

— Кому именно?

— Нам обоим. Скажи Марк… Я ведь могу тебя так называть?

— Вы гораздо старше меня по возрасту. Так что можете называть, как вам будет угодно. Я придаю мало значения всем этим титулам и ритуалам.

— Но рвешься к власти. И грезишь империей.

— Я не грежу, — теперь в голосе Марка сквозила твердость. — Я — создаю! И просто хочу, чтобы моя родина, сектор Тартар-2, перестал быть ничем. Огромное пятно на карте, от которого ничего не зависит. — Он позволил себе добавить в голос немного патетики. В конце-то концов, в глазах этого старого, много чего повидавшего человека, он всего лишь юнец. И надо придать этому образу новых черт. — Мы достойны большего! А для этого сектор должен объединиться! Сегодня наемники, завтра корпораты, послезавтра будет кто-то еще. Пока миры Центра заняты войной, пространству выпал редкий, уникальный шанс. Другого такого может не быть!

— Но объединяться мы будем под твоей единоличной властью… Знаешь в чем проблема всех империй? В неограниченной власти импертатора! Когда император нормальный, все идет гладко. Но стоит на трон пролезть глупцу или моральному уроду — все идет под откос.

— Единоличная власть в условиях Галактической Паутины не более чем наивная мечта, — поморщился Марк. — Везде большая часть полномочий остается на местах. Халифатские бейлербеи, избранные системные губернаторы и гранд-губернаторы подсекторов в Демократическом Альянсе и Соединенных Системах. Маршалы Конфедерации. Список можно продолжать очень долго. Даже в империи Тысячи звезд при всей декларируемой верховенстве власти императора власть над системами и подсекторами принадлежит местным дайме.

— Но ты все же попытаешься.

— А хоть что-то, кроме диктатуры, на этом этапе способно объединить Пространство? К тому же, я готов делиться властью.

— Я читал твои наброски законов, — покивал барон. — Они достаточно продуманны, хоть там еще хватает белых пятен.

Марк пожал плечами.

— На то они и наброски.

— Кое-что, ты продумал весьма неплохо. — Скупая похвала была столь неожиданной, что Марк насторожился и стал слушать барона еще внимательней. — Сенат из двух палат. В первой палате представители Благородных домов, во второй — избираемые представители от подсекторов. Двадцать преторов возьмут на себя функции верховной судебной власти и станут разбирать дела между домами. Сенат двумя палатами избирает двенадцать из них. Но за тобой остается право назначить верховного претора и оставшихся восемь мест. Судить Благородные дома… Тебе не кажется, что в руках верховного претора окажется колоссальная власть?

Не понять столь откровенный намек было очень сложно.

«Я надеялся заплатить куда меньшую цену, — подумал Марк. — Например, еще одним герцогским титулом и системами… которые еще предстоит отвоевать. Но купить барона Джейсона де Джабал так дешево не выйдет… жаль».

— Да, — подтвердил он. — На эту должность потребуется человек достойный, уважаемый, опытный. — Лесть, люди любят лесть. Даже лучшие из них… если таковые встречаются в Галактической Паутине. — Тот, кого сложно будет заподозрить в симпатиях к дому Фобос… — Марк задумчиво посмотрел на барона, словно что-то взвешивая в своей душе. — Возможно, именно вы могли бы взвалить на себя этот тяжкий груз… в будущем… когда у меня все получится.

— Возможно, — благосклонно кивнул Джейсон де Джабал, но нашел нужным добавить толику скепсиса. — Не когда, а если у тебя получится. Но даже так, это слишком щедрое предложение для моего дома. К тому же, буду говорить открыто, ты не станешь мне доверять. Будешь ждать удара в спину. То, что наши дома никак не связаны, это не только плюсы, но и минусы.

— Есть прекрасный способ создать такую связь, — сказал Марк, прекрасно поняв очередной намек. — Старый, проверенный временем. Тот же, с помощью которого образовалась ваша безымянная конфедерация.

— Исключено! — резко отмел предложение барон. И все же в его голосе прозвучали нотки некоторой неуверенности. Явно наигранные, что говорило о продолжении торга. — Во-первых, мои внучки еще слишком малы. А во-вторых, мне претит мысль, что кто-то из них станет даже не второй, а третьей или четвертой женой.

— А кто говорит обо мне? — искренне удивился Марк. Многоженство — только звучит хорошо. Да и то лишь в воспаленных мечтах озабоченных подростков. Даже Джи и Аэлла порой так его утомляли своими вечным соперничеством, что хотелось стать вдовцом. И он с некоторым страхом ждал, когда к ним присоединится Лидия Лонк де Редор. — Рано или поздно у меня появятся наследники, — продолжил он, прогоняя из головы неприятные картины будущей семейной жизни. — Кто-то из них может войти в дом Джабал. Или же наоборот, представитель дома Джабал войдет в императорскую семью и дом Фобос, соединив нас тонкой, но прочной ниточкой кровных уз.

Утверждение насчет «прочности» Марк находил смешным. Исторический опыт людей показывал, что при условно феодальной системе Благородных домов, самый злейший враг — твой самый близкий родственник. Исключения случаются. И их немало. Но шансы пятьдесят на пятьдесят. Мать Марка Ортиса подозревалась в причастности к гибели своего мужа. А когда она захватила власть в доме, то первым делом разорвала отношения с родным братом. Вот такие «семейные ценности».

Не зря древняя мудрость гласит — нет родственных связей между правителями.

Но раз барон Джейсон де Джабал хочет сделать на это ставку, то почему бы и