— Как твоя рука? — спросил Реми.

Немного опешив, она уставилась на него, но вскоре до нее дошел смысл его вопроса. Доктор посоветовал ей не перетруждать руку и время от времени носить бандаж.

— Все в порядке.

Он продолжал пристально смотреть на нее.

— Ты принимаешь лекарства?

Ее тронула его забота. Но после того, как Грэг окружил ее ложной заботой ради собственного извращенного удовольствия, она не сомневалась, что наследный принц тоже прикидывается.

— Можно не притворяться? — спросила она.

Его взгляд ожесточился.

— Притворство?

Она кивнула:

— Ты притворяешься, что заботишься обо мне. Ты не забыл, что я коварная охотница за миллионами? Я не думаю, что тебе надо прикасаться ко мне на публике, поэтому давай избавимся от этой ложной вежливости.

Какое-то время он молчал, потом ответил:

— Я буду прикасаться к тебе на публике, когда сочту это нужным. И ты не станешь возражать, потому что подписала договор, который связывает тебя со мной на следующие шесть недель, — заявил он глубоким и властным голосом.

Мэдди опять вздрогнула.

Она встревожилась, понимая, что Реми может спровоцировать в ее теле такую безрассудную реакцию в любое время. Но тревожнее всего было то, что она не хотела от нее избавляться.

— Значит, ты станешь возражать, если я отвечу тебе взаимностью? — рискнула спросить она, стараясь не обращать внимания на то, как в ее жилах от предвкушения забурлила кровь. — В конце концов, охотница за миллионами должна отрабатывать деньги.

— Жаль, что я не увижу, как ты избавишься от своей высокомерной наглости, — сухо заметил он.

Напоминание о том, что Реми исчезнет из ее жизни через несколько коротких недель, заставило Мэдди замолчать. Когда у него зазвонил телефон, она слушала, как Реми напряженно разговаривает на лирической смеси французского и итальянского языков.

Она смотрела на его гордый и волевой профиль — наследство от древних воинов.

Судя по всему, телефонный разговор был ему не по душе. Он несколько раз стискивал зубы, потом сжал пальцами переносицу и прервал разговор.

Мэдди поерзала на месте.

— Все в порядке?

Он взглянул на нее, и она почти пожалела о том, что заговорила с ним. Его проницательные глаза смотрели на нее в полумраке.

— Семейные проблемы.

Она кивнула:

— Твой отец?

Он удивленно моргнул, потом взглянул на нее холоднее.

— Мой отец умер десять лет назад.

Ее сердце сжалось.

— Ох, прости.

Он по-королевски кивнул ей.

Не желая, чтобы между ними снова воцарилось напряженное молчание, Мэдди откашлялась и спросила:

— А кто звонил?

— Моя мать. Королева. Она делает то, что у нее получается лучше всего, — с оттенком горечи произнес он.

— В каком смысле?

— Издает указы и ждет, когда я займу трон, — мрачно ответил он.

Мэдди постаралась не скривиться.

— А твоя мать?

Она вздрогнула от неожиданности, а потом у нее сдавило грудь.

— Мы с ней не общаемся. — Она надеялась, что принц не будет ничего уточнять.

Не тут-то было.

— Почему?

— Мы не всегда нищенствовали. У моего отца был процветающий бизнес в сфере недвижимости. Потом начались проблемы. Компания разорилась, и мы переехали из особняка с десятью спальнями в Суррее в маленькую квартирку в центре Лондона. — Она ссутулилась от горьких воспоминаний. — Моя мать плохо восприняла такие перемены в жизни. Она бросила моего отца, когда я училась в университете.

— Она бросила не только твоего отца, но и тебя, — заявил Реми. У Мэдди перехватило дыхание от неожиданного и грубоватого сочувствия в его голосе. Реми смотрел на нее без осуждения. — Но это не все, да?

Она глубоко вздохнула, и ей захотелось выговориться:

— Разве это имеет значение?

Он не успел ответить, потому что они приехали к месту назначения. Выходя из машины, Реми повернулся, чтобы помочь Мэдди.

Журналисты принялись их фотографировать и забрасывать ее вопросами:

— Кто вы?

— Кем вы приходитесь наследному принцу?

— Как давно вы вместе?

Она заметила, что вопросы к Реми задавались тише и намного уважительнее. Но он на них не отвечал. Он смотрел сквозь толпу, словно ее не существовало, и учтиво прикрывал телом раненую руку Мэдди, снова обнимая ее за талию.

Прижавшись к его мускулистому телу, она задрожала от желания. Сделав несколько шагов по красной ковровой дорожке, Реми внимательно посмотрел на Мэдди.

— Ты в порядке?

Она кивнула, строго напоминая себе, что они оба притворяются.

Тем не менее она не успокоилась, войдя во внушительный вестибюль пятизвездочного отеля, в котором устраивался торжественный прием.

На благотворительной вечеринке собирались средства для строительства спортивных сооружений для детей-инвалидов в пяти развивающихся странах. Когда Реми представил ее председателю фонда, Мэдди постаралась больше узнать о работе этой благотворительной организации, чтобы не замечать недоверчивых взглядов и не слышать перешептывания гостей.

Подняв голову выше, она улыбалась и пыталась сохранять самообладание, чему ее обучали в дорогой частной школе, в которую родители отдали ее в возрасте одиннадцати лет.

Во время вечеринки она все чаще замечала на себе задумчивый взгляд Реми.

— Ужин еще не подали, — сказала она. — Ты смотришь на меня так, словно у меня между зубами застрял шпинат.

Он ответил не сразу:

— Меня нелегко удивить. А скажи, почему ты бросила престижный университет, отучившись там всего один семестр, и стала работать в этой безвкусной забегаловке?

Она ахнула от неожиданности.

— Это кафе — совсем не забегаловка.

— Такое ощущение, что ты скучаешь по нему.

Она пожала плечами:

— Мне было там неплохо.

Он наклонился ближе, и она сильнее почувствовала его опьяняющий запах.

— Только не говори, что вернешься туда в будущем.

— А тебе какое до этого дело?

— Ты слишком изысканная женщина, чтобы работать в таком месте.

На ее щеках появился легкий румянец.

— Не надо так говорить, — сказала она, замечая, что на них пристально смотрят.

Он вдруг протянул руку и провел пальцем по ее горячей щеке.