Моросил дождь.

Мэдди подняла подол своего вечернего платья, приготовившись быстро сесть в лимузин. Но застыла, когда Реми снял смокинг и накинул его ей на плечи.

Обволакивающее тепло его тела усилило и без того сюрреалистическую атмосферу, поэтому, когда Реми мягко подтолкнул Мэдди к ожидающему лимузину, она не протестовала.

Водитель поспешил к ним с большим зонтом. Реми взял у него зонт и стал держать его над головой Мэдди.

Она убеждала себя, что этот рыцарский жест — притворство, но ей с трудом в это верилось. В отличие от сводного брата, Реми был само очарование и делал то, что ему хотелось. Она снова подумала о его невесте.

Сев в лимузин, она сняла смокинг Реми.

— Забери его.

Он покачал головой:

— Нет, надень его снова. Ваша английская непогода разыгралась не на шутку, — язвительно заметил он и кивнул на окно, по которому хлестал ливень.

Мэдди откашлялась и повернулась к Реми лицом.

— Мы можем поговорить о том, что случилось? И договориться, чтобы это не повторялось. — Она испытала облегчение оттого, что говорила спокойно и бодро.

Его глаза блестели в темноте.

— Тебе так не понравилось то, что я сделал? — В его тоне слышалась страстность, от которой по спине Мэдди пробежала дрожь.

— Я предпочитаю заранее договариваться о том, что может произойти.

— У тебя не было подобного соглашения с Жюлем?

— Что?

— Ты не ответила на его поцелуй, но и не протестовала. — Он пристально посмотрел на ее губы. — Вы условились о том, что он может тебя целовать?

— Нет! К твоему сведению, его поцелуй застал меня врасплох. И, честно говоря, я устала от твоих манипуляций. Что мы добавим к основным условиям договора?

— Ничего. — Выражение его лица ожесточилось, он снова взглянул на нее в упор. — В этом нет необходимости, потому что ничего подобного больше не повторится.

Они подъехали к отелю с огромным навесом у главного входа. Похоже, Реми не торопился вернуть свой смокинг. Он положил руку на поясницу Мэдди, как только они вышли из машины.

Когда они вошли в номер, она протянула смокинг Реми и хрипло произнесла:

— Мне это больше не нужно. Спасибо. — Их пальцы соприкоснулись, и она, вздрогнув, стиснула зубы. — Спокойной ночи, ваше высочество, — бросила она через плечо, идя в свою комнату и чувствуя, что он смотрит ей вслед. Она против воли остановилась у двери, положив пальцы на дверную ручку.

— Спи спокойно, — только и сказал он и ушел, самодовольный и самоуверенный, подцепив пальцем смокинг.

Уснуть Мэдди не удавалось. Ворочаясь в постели, она вдруг поняла, что забыла позвонить отцу. Ей стало совестно, когда она посмотрела на часы. Шел первый час ночи.

Она опустила голову на подушку, молясь о том, чтобы забыть мужчину, который завладел всеми ее мыслями и чувствами.

Не удалось.

Однажды она поддалась эмоциям и теперь живет с суровыми последствиями своей доверчивости. Грэг использовал их детскую дружбу, чтобы предать ее. И, хотя ее договор с Реми подписан несмываемыми чернилами, оба этих мужчины — одного поля ягода.

Она не собиралась повторять свою ошибку.

Вопреки здравомыслию, Мэдди взяла телефон и решила поискать информацию о невесте Реми.

Селеста Бастиль была ошеломительной утонченной женщиной, которая идеально подходила такому человеку, как Реми. Наследница французской и монтеговской аристократии, она считалась воплощением уравновешенности и обаяния. Мэдди посмотрела только несколько ее фотографий, а потом отложила телефон в сторону. Судя по всему, Реми все еще любит ее; Мэдди заметила, что он страдает и винит себя, когда он заговорил о ней на вечеринке.

Ее сердце замерло от мысли о том, что подобная потеря сделала с человеком, за которым все пристально наблюдают. Он не просто человек, а наследный принц с чувством долга перед своим королевством. Наследный принц, который потерял свою принцессу.

Нет. Хотя их поцелуй был настоящим огненным безумием, Мэдди не должна заблуждаться по поводу Реми.

Не надо было ее целовать.

Реми поморщился, отпив коньяка. Алкоголь обжег ему горло, но не помог обуздать пульсирующее возбуждение.

Его отчаянная попытка вспомнить голос Селесты, ее смех и нежные манеры не увенчалась успехом. У него перед глазами стоял образ женщины с ярко-зелеными глазами, хриплым смехом, дерзко вздернутым подбородком и пухлыми губами.

Он наслаждался, обнимая Мэдди. Хуже всего то, что он не мог себя контролировать, пока был рядом с ней.

Реми стало совестно: он вспомнил свою молчаливую клятву, данную умирающей невесте. Крепче сжав пальцами бокал, он скользнул взглядом по ночному Лондону. Простая истина заключалась в том, что он подвел Селесту. Она умерла потому, что он подвел ее.

Реми отвернулся от своего отражения в окне гостиной.

Его привел в ярость второй телефонный звонок от матери сегодня днем. Она ставила под сомнение его мотивы. Он был готов признать, что его неспособность полностью контролировать себя рядом с Мэдди Майерс приведет к неприятным последствиям.

Королева продолжала настаивать на том, чтобы он выбрал себе жену.

Если он избавится от страсти к Мэдди, то по возвращении домой сумеет сосредоточиться на управлении Монтеговой.

Он направился в свою спальню, стараясь избавиться от чувства вины и возбуждения. Но эти острые ощущения, разогревающие кровь, становились только жарче.

Реми не успокоился и на следующее утро, когда прочел финансовый раздел утренней газеты. О нем без умолку говорили в социальных сетях. Королева-мать снова ему позвонила.

Увидев фотографию Мэдди на первой полосе, он снова почувствовал нестерпимое желание. Вот и сейчас, когда она идет к обеденному столу, Реми не может игнорировать гипнотическое покачивание ее бедер и пышную грудь.

— Доброе утро, — тихо сказала Мэдди, подходя к нему.

Реми сложил газету, заставил себя успокоиться, потому что королевский долг и обязанности были важнее слепой и раскаленной страсти, и неторопливо оглядел Мэдди. На ней был ярко-розовый свитер с открытыми плечами и облегающая серая юбка до колен. Простая одежда казалась греховно соблазнительной на ее теле.

Он поерзал на месте в тщетной попытке избавиться от возбуждения и спросил:

— Надеюсь, ты хорошо спала?

Она села и улыбнулась в знак благодарности официанту, который налил ей кофе.

— Не очень хорошо.

Реми нахмурился и подождал, пока официант уйдет.

— Это из-за руки? Тебе надо к врачу?