Она покачала головой. Сегодня на ее руке был бандаж.

— Нет. Мне не спалось в чужой кровати.

— Учитывая, где ты живешь, мне с трудом в это верится.

Она уставилась на него ярко-зелеными глазами.

— Я надеялась, что буду выслушивать твои оскорбления только после того, как загружусь кофеином.

Реми насторожился. По непонятной причине эта женщина легко задевала его за живое.

— Тебя оскорбляет моя честность? — спросил он.

— Есть простая честность, а есть хамская честность. Я уверена, что последнюю ты используешь только в чрезвычайных обстоятельствах. — Она уставилась на него с упреком.

Реми опешил. Мало кто осмеливался бросить ему вызов. Очевидно, это смелое существо по имени Мэдди хотело быть одним из немногих. Он не знал, то ли ему улыбаться, то ли поставить ее на место.

— Скажи мне, почему тебе не спалось. — Он намазал масло на тост и положил его на тарелку Мэдди. Потом он придвинул к ней небольшое блюдо с фруктами.

— Спасибо, — тихо сказала она и уставилась на чашку с кофе. — Я обещала позвонить отцу вчера вечером, но забыла.

— Как ты сама сказала, ты взрослая женщина, а не подросток, подчиняющийся правилам комендантского часа.

— Но я дала обещание и не сдержала его.

— Тебе надо собрать вещи для поездки в Монтегову. Водитель отвезет тебя домой сегодня утром. Ты сможешь поговорить с отцом.

Избегая его взгляда, она облизнулась.

— Что у тебя на уме? — спросил Реми. — Выкладывай!

— Ты не мог бы дать мне немного денег?

Он насторожился.

— Мы подписали договор менее двадцати четырех часов назад, а ты уже требуешь оплату?

— Я знаю, мы об этом не договаривались, но…

— Ты требуешь, чтобы я доверял тебе, но не говоришь мне всей правды о себе, — заметил он.

Ее зеленые глаза сердито сверкнули.

— Ты уступишь мне только тогда, когда я позволю тебе копаться в моей жизни? По-твоему, это справедливо?

Он пожал плечами, стараясь игнорировать обиду в ее взгляде.

— Ты зря надеешься, что мы с тобой на равных.

Поджав губы, она раздула ноздри.

— Ты мне отказываешь?

Реми сдержал желание обо всем расспросить Мэдди. Даже сейчас ему хотелось наклониться через стол и поцеловать ее в губы.

— Сколько тебе надо?

Она облизнула нижнюю губу.

— Десять процентов.

Сначала Реми хотел ей отказать. Но при виде ее взгляда он понял, что она будет стоять на своем и бороться за то, чего желает.

— Ладно. Ты получишь эту сумму. Но у меня условие.

Она округлила глаза.

— Какое?

Он покачал головой:

— Мы обсудим это сегодня вечером. Сейчас у меня назначена встреча.

Мэдди пожевала нижнюю губу. Реми приложил немало сил, чтобы отвести от нее взгляд.

— А если мне не понравится твое условие? — спросила она с едва заметной дрожью в голосе, которую Реми захотелось слышать снова и снова.

— Это очень выгодное условие. Я уверен, ты на него согласишься. Но, если я ошибаюсь… — Он пожал плечами. — Мы вернемся к прежним условиям нашего договора. Деньги будут на твоем банковском счете через час.

— Спасибо.

Он против воли посмотрел на ее лицо, шею и высокую грудь. Ему опять захотелось попробовать ее губы на вкус.

Под его пристальным взглядом Мэдди покраснела. Реми сжал пальцы в кулак.

— Надеюсь, взяв деньги, ты не исчезнешь? — спросил он.

Сверкнув глазами, она с вызовом подняла подбородок.

— Я не собираюсь ничего тебе доказывать. Хочешь — доверяй мне, а не хочешь — не доверяй.

* * *

Реми продолжал размышлять над своим разговором с Мэдди через три часа, обедая со своим послом в Великобритании.

Бесстрашие и безрассудство Мэдди однажды доведут ее до беды. Или сделают неотразимой для человека, который увлечется ее страстной натурой. Человека, который будет свободно целовать ее опьяняющие губы и ласкать изумительные изгибы ее тела…

Реми глубоко вздохнул, почувствовав возбуждение.

Он не понимал, что с ним происходит.

Ему нравилось жить с Селестой. Ему импонировала ее благородная натура и то, с какой стойкостью она переносила проблемы, будучи связанной с наследным принцем.

Но иногда Реми хотелось, чтобы Селеста бросала ему вызов. И отстаивала свои интересы.

Он напрягся. Нет. Он не предаст память Селесты, сравнивая ее с Мэдди — женщиной-загадкой, которую ему не терпелось разгадать.

Вернувшись в отель, он обнаружил, что Мэдди нигде нет, и приуныл. Когда в комнату вошел дворецкий, Перси, Реми едва не зарычал на него.

— Где она?

— Мисс Майерс не возвращалась с тех пор, как уехала сегодня утром, ваше высочество.

Разочарование Реми сменилось недовольством.

— Она не приехала на обед? — резко спросил он.

Отпустив Перси, он вынул телефон из кармана и набрал ее номер. Его звонок переключился на голосовую почту.

Реми был в ярости. Мэдди обманула его. Теперь, когда у нее на руках двадцать пять тысяч фунтов, она может быть где угодно.

Он стиснул зубы и уже собрался вызвать начальника своей службы безопасности, как услышал приближающиеся шаги.

Мэдди ворвалась в номер как вихрь. Она была в шелковом наряде и туфлях на шпильках. Ее лицо раскраснелось, а несколько прядей выбилось из гладкого пучка.

— Где, черт побери, тебя носило? — прорычал он.

Она резко остановилась и повернулась к нему лицом.

— Что?

— И почему все звонки у тебя переключаются на голосовую почту?

Она взглянула на сумку у себя в руке.

— О нет. Прости. Я забыла включить телефон.

Реми прищурился.

— А зачем ты его отключала? Где ты была, Мэдди?

Она моргнула и насторожилась от его ледяного тона.

— Я была с отцом. Ему стало плохо после того, как мы пообщались с агентами по недвижимости.

Он нахмурился.

— Вы переезжаете?

Она кивнула:

— Вот почему мне потребовались деньги. Я внесла аванс и договорилась об аренде жилья. Потом я стала собирать свои вещи. На это ушло больше времени, чем я ожидала. Я выключила телефон, чтобы меня не беспокоили.

— Я единственный, кто может тебе звонить на этот телефон. Значит, ты не хотела, чтобы тебя беспокоил я?