— Это не такая уж трагедия, молодой человек. Хотя… мало таких вещей, которые способны доставить подобное удовольствие.

Коннолл не стал развивать эту тему и перевел разговор в другое русло:

— Почему я никогда раньше не видел вас в Лондоне?

— Моя жена не любит, чтобы я уезжал из Шропшира без нее. Сейчас, когда Джилли достигла совершеннолетия, и мы можем приезжать в Лондон вместе, мы это делаем.

— Вы очень снисходительный муж, милорд. Я сомневаюсь, чтобы меня что-то могло удержать в стороне от Лондона во время сезона. Разве что парламент.

— Ах, парламент! Если все идет так, как я надеюсь, я изменю свое намерение участвовать в его сессиях в течение следующего года. Я хотел бы исполнять долг в деревне. — Виконт вздохнул, сделав еще затяжку. — Семья на первом месте.

— Да, разумеется. Могу заметить, что вы вырастили славную дочь.

Тень набежала на лицо виконта.

— Да, благодарю вас! Она совсем как мать. — Он откашлялся. — Вы находите ее способной к совершенствованию?

Коннолл фыркнул. Он просто не мот сдержаться.

— Способной к совершенствованию? Нет. Она прямолинейная и умная. Это освежает, несмотря на то, что моя гордость страдает.

— Гм… Это интересно.

— Почему?

— Да так. Просто старый отец размышляет про себя. — Виконт вынул из кармана часы и щелкнул крышкой. — Я должен пойти и взглянуть, как у них дела.

Из того, что Конноллу удалось подслушать, можно было сделать вывод, что виконтесса не хотела, чтобы ее муж находился рядом с ними. Очевидно, у Манроу было собственное мнение о некоторых вещах. И было ясно, что он не собирался излагать его человеку, с которым только что познакомился. Если продолжение знакомства поможет ему разгадать Эванджелину, то быть по сему.

— Я пойду с вами, — решил он, гася сигару об обод колеса. — Я полагаю, что должен оценить свои успехи в конкуренции.

— Стало быть, вы искренне интересуетесь Джилли? — спросил виконт. — С благородными намерениями, как я полагаю?

— Я бы не стал разговаривать с вами, если бы это было иначе, милорд. — Еще несколько дней назад Коннолл скорее откусил бы себе язык, но не произнес бы ничего подобного. Вероятно, Джилли — ведьма. Если он находится под чарами, то это были странные чары, поскольку любовные чары обычно предполагают, что волшебник испытывает влечение к своему подопечному. Мисс Манроу несколько раз посмотрела на него так, словно ей хотелось вышвырнуть его в ближайшее окно. Он ухмыльнулся. Самым лучшим объяснением могло быть то, что он сошел с ума. — И для ясности добавлю, что мои намерения благородны.

— В таком случае вам следует называть меня Джон.

— Лишь при условии, что вы будете называть меня Коннолл.

— Согласен, Коннолл. Должен сказать, что весьма приятно, когда рядом есть другой джентльмен, с которым можно поговорить. Когда дом полон женщин, вы понимаете, что приходится постоянно сдерживать себя.

Какое окружение имелось в виду, он комментировать не стал, по крайней мере, в этот момент.

При виде Эванджелины, стоявшей перед лордом Редмондом, Коннолл снова вынужден был занять оборонительную позицию. Он наблюдал затем, как она хихикала, прикрываясь веером, как игриво постукивала старика этим красочным изделием. Боже милосердный! Что представляла собой эта девчонка? Если бы пред ней сейчас стоял он, она наверняка попыталась бы проломить ему голову этим веером.

— Мы вернулись узнать, не требуется ли вам что-нибудь, мои дорогие, — проворковал виконт, глядя на жену.

— У нас все в порядке, — сказала леди Манроу сквозь зубы. — Лорд Редмонд, вы знакомы с лордом Роли?

Граф, шаркая ногами, повернулся лицом к Конноллу:

— О да, разумеется! Добро пожаловать в Лондон, Роли. Я слышал, что вы были в экспедиции или где-то еще.

Проклятие!

— О, вы знаете меня, — небрежно проговорил Коннолл. — Я люблю сбивать людей с толку. По большей части это спасает меня от неприятностей.

Редмонд крякнул, затем закашлялся.

— По большей части… большей части…

Бросив взгляд на Коннолла, Эванджелина предложила руку графу.

— О Господи, милорд! Вам принести какой-нибудь напиток?

— Джон принесет, — вмешалась виконтесса. — Сходи за лимонадом, Джон.

С легким поклоном Манроу удалился. Приступ кашля у Редмонда продолжался.

— Вероятно, вам лучше сесть, Редмонд, — предложил Коннолл, задавая себе вопрос, уж не он ли сбил с толку старого дурака. Его колкость была всего лишь чуточку забавной и уж никак не могла вызвать апоплексический удар.

— Да, я думаю… я сяду. — Снова захрипев и закашлявшись, граф отпустил руку Эванджелины и схватился за протянутую руку Коннолла. — Сегодня было много, нагрузок, я так думаю. Я танцевал с мисс Алленторп в начале вечера.

— Да, она энергичная особа, — согласился Коннолл, подводя повисшего на нем Редмонда к ближайшему креслу. — Предлагаю вам посидеть немного, чтобы прийти в себя.

— Но у меня вальс с мисс Манроу! — воскликнул старикан. — Я ни за что не хочу его пропустить!

— Я уверен, мисс Манроу понимает, что вы простой смертный, Редмонд. — Он поднял глаза и встретил взгляд разъяренных карих глаз. Если бы в руках Эванджелины был не веер, а пистолет, вероятно, Коннолл был бы уже мертв. — Если вас беспокоит то, что вы пропустите танец, то должен сказать, что у меня с ней танец в конце вечера. Мы можем поменяться, и ничто не будет потеряно.

Она буквально прожигала его взглядом.

— Но…

— Вы очень добры, Роли. Я принимаю ваше предложение, — сказал Редмонд, кивком выражая благодарность, когда со стаканом лимонада появился Манроу. — Все, что мне требуется, — это несколько минут, чтобы перевести дыхание.

Музыканты заиграли вальс, и Коннолл выпрямился.

— Значит, мы танцуем, мисс Манроу? — с невинным и вежливым выражением на лице спросил он.

Эванджелина стиснула зубы, резко положив пальцы поверх его ладони.

— Исподтишка действуете, — прошипела она, когда он повел ее к танцевальной площадке, и его рука скользнула к ее талии.

— Я дал ему возможность станцевать с вами позже, — сказал Коннолл, притягивая ее к себе и начиная вальсировать. — Если бы я не появился, вы и сейчас стояли бы с этим старым болваном, выражая ему сочувствие по причине его тучности. А благодаря мне вы сможете станцевать с ним в конце вечера, если он оправится.

— Вы его отравили или что-то сделали с ним? Коннолл вскинул бровь:

— Моя дорогая, я нахожу вас привлекательной, но пока что не настолько потерял голову, чтобы совершить ради вас убийство. Вероятно, это станет возможным к следующему вторнику, если будете оставаться такой же очаровательной.