Жуткое дело. Не помню, когда так напивался. Разве что пару лет назад, в Гонконге, после того, как наши тайваньские партнеры вначале побывали у меня, и я им устроил турне Рига – Москва – Питер. Естественно, водка и омуль в московской «Экспедиции», водка с пивом, немецкие сосиски в питерском «Карл и Фридрих» и в рижском «Pie Kristapa» – все подряд. Тайванцы решили, что я «дринька», и в Гонконге каждый из десяти гостей считал своим долгом обойти стол и выпить со мной лично. Попросил Ирину в критический момент утащить меня с этого банкета – ну, в общем, как-то похоже.

– Что с ребятами?

– Рассчитались по полной, довольны. Уже в части. Алеша тебя до отеля доставил и тоже уехал. Мистер Ли просил сообщить ему, когда ты сможешь с ним встретиться.

– Завтра.

– Не получится, сегодня вечером улетают.

– Договорись попозже.

– Уже договорился – через сорок минут в переговорной.

Мистер Ли был в порядке, оттеняя своей свежестью, как бы это выразиться… Впрочем, внешне я вполне пришел в себя. Мы поговорили о дальнейших делах, заверив друг друга в желании оставить конфликт позади. Ли еще раз выразил восхищение израильтянами и сказал, что это первое поражение его бойцов, да еще с таким счетом, и пошутил, поблагодарив меня за то, что я ему «поддался».

В конце этой тирады он стал серьезен и поинтересовался, какое общее впечатление произвело на меня знакомство с «Сатисфакцией». Я искренне признался, что меня потрясла сама идея, которую, мне кажется, превосходно воплощают в жизнь те сотрудники клуба, с которыми мне довелось познакомиться.

После этих слов Ли поднялся и достал из тонкой кожаной папки два конверта. Он передал их мне с традиционным поклоном и пожелал всяческих благ в бизнесе и здоровье, передал привет жене. Уже в дверях вдруг обернулся и, словно вспомнив, что не договорил самое важное, заметил, что мы теперь не только партнеры по бизнесу, но и члены одного клуба, и кто знает, как это второе способно повлиять на первое. Не скажу, что это его странное послесловие не заинтриговало меня, но в руках белели аргументы попритягательней.

Илья еще до окончания нашей встречи уехал в офис, и я в одиночестве отправился в номер. В конверте с факсимиле мистера Ли лежал чек с суммой, значительно превышавшей все мои расходы, связанные с организацией дуэли.

В конверте со знаком «Сатисфакции» находились билеты на рейс Тель-Авив – Нью-Йорк на завтрашнее утро и золотая карточка American Express с «инструкцией к применению» – это мое определение их скромной пояснительной записки. Платежная карта предназначена для оплаты авиабилетов в бизнес-классе, оплаты проживания в отелях, поименованных в списке, и оплаты счетов ресторанов в соответствии с необходимостью и на усмотрение владельца данной карты. В коротком письме, прочитанном мною в конце просмотра этой галереи труднообъяснимых преференций, мне было предложено посетить офис «Сатисфакции» в качестве финального акта проведенной нашими общими усилиями дуэли, а также для обсуждения предложения, которое руководство клуба имеет к моей персоне.

А не выпить ли мне для прояснения этого, как его, «непонятного» коньячку, к примеру, французского? Но комок вчерашнего опрокидывания молниеносно подкатил к горлу, строго предупреждая о последствиях. Пришлось, усевшись в кресло возле журнального столика с лежавшими на нем посланиями, ограничиться стаканчиком апельсинового сока.

«Итак, мистер Ли! Вы благородный человек. Простите за мои мрачные мысли о вас, и да поможет вам ваш китайский бог», – это я обратился к духу мистера Ли, который, как я надеялся, еще витал в стенах этого скромного отеля.

А теперь, о чем это во втором конверте? Все очень вежливо, даже пафосно, круто. Билет в бизнес-классе, золотая American Express. Кстати, срок действия карты – один год. Но все-таки выглядит в виде приказа, что ли, даже насилия в вежливой форме. Типа, подъезжает черный лимузин, и тебя нежно в него запихивают для встречи с какой-нибудь шишкой и делают тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться, но которое тебе на хрен не нужно. Голливудское мыло. Впрочем, я видел тех людей, я слышал их историю. Не похожи они на шишек. Просто стиль такой менеджерский: приезжай, поговорим, – и так, чтобы не выглядело грубо, дорожку выстелили, обо всем позаботились.

Офис «Сатисфакции» все тот же, но я другой, почти свой. И сразу другие краски, другие лица, другое how are you. В зале четверо, лишь один Харвард мне знаком. На столе, кроме стандартной ледовой выставки, кофейник и, видимо, чайник. Кроме стаканов для воды, чашки и блюдца, в двух вазах какие-то плюшки. Дедуктивный метод подсказывает, что беседа предполагается не только продолжительной, но и теплой. Дэвида Гоффа я определил по описанию, которое присутствовало в рассказе Лукаса. Он первым, широко улыбаясь, протянул мне руку и представил остальных – финансового директора Малкольма Вульфа и Юджина Рейнхарта, заведующего кадровой политикой «Сатисфакции».

Дэвид был моложе всех присутствовавших и явно ощущал это. Видимо, стараясь нивелировать ситуацию, он вел себя подчеркнуто демократично, всячески отодвигаясь на второй план в процессе обсуждений текущих вопросов. Но впоследствии я видел, как этот с виду добродушный и даже мягкий человек умел тактично, но в то же время очень твердо, настаивать на своей точке зрения, когда дело касалось определяющих тем.

Он начал издалека, как психотерапевт, который ворошит ваше подсознание воспоминаниями детства.

– Лев, вы любили мальчишкой играть в войну? – и, уловив мой кивок, продолжил: – Практически все мальчишки играли в эти игры. Это непреложное следствие всего опыта поколений, ни одно из которых не избежало войны. Это мощный инстинкт, который можно поставить в один ряд с основополагающими: стремлением выжить, половым влечением, страстью узнавания непознанного.

С возрастом игра в войну для небольшой части мужчин трансформируется в воинскую службу. Остальные наблюдают за своими сыновьями, покупая им игрушечные винтовки и пистолеты. Как у них загораются глаза, когда они, невзирая на плачущего от обиды пацана, первыми пробуют управлять электрической моделью танка или вертолета.

Востребован этот инстинкт, к несчастью, оказывается в полной мере тогда, когда начинает литься кровь и игрушечное оружие уступает место реальному – стали, пахнущей ружейной смазкой, пороховой гарью и кровью. Инстинкт воина, спрятанный в подавляющем большинстве мужчин, зачастую не подозревающих об этом, – могучая сила, нужно только найти способ, которым можно приручить его, как дикого скакуна, научиться управлять им, как парусом, наполненным шквалистым норд-остом. Для скакуна существуют поводья и шпоры, для парусника – руль и умелая команда. Так родилась идея превратить страсть к войне в «почти войну», «войну-лайт». Адреналин убийства перевести в адреналин достижения справедливости в бесконечных противоречиях человеческого общежития.

Сегодня вы являетесь свидетелем некоторого успеха в наших исканиях и даже стали участником военных действий, но мы вас пригласили не только для того, чтобы прочитать эту, наверное, показавшуюся вам скучной лекцию, и не только для того, чтобы поздравить вас с победой. У нас есть к вам некое предложение, о котором вам расскажет господин Рейнхарт.