выдать из плотно сомкнутых губ засохшее и, наверно, царапающее горло слово «здравствуйте». Здесь же, в этом чужом подъезде, все встреченные ими люди произнесли приветственные слова не только ему, но и ей, и каждый улыбнулся, как будто был искренне рад их видеть. И это тоже показалось ей добрым знаком. Похоже, вагон ее жизни свернул на новую, более правильную ветку пути, на полном ходу плавно проскочив стрелку, вовремя переведенную кем-то свыше.

Варвара с трепетом переступила порог его квартиры. Как выглядит быт давно окопавшегося в своем одиночестве холостяка? Не будет ли ей противно при виде запущенного быта? Или, возможно, она почувствует неловкость за собственные пыльные углы, оказавшись в стерильной чистоте? Эти вопросы не то чтобы мучили ее, но все же приходили в голову. Однако уже в прихожей она поняла, что здесь нет ни грязи, ни идеального порядка. Тарелки, чашки и кастрюли, которые, очевидно, он использовал чаще всего, были вымыты и аккуратно сложены на расстеленное на столе кухонное полотенце – немного «заросшим» дном вверх. Пол был относительно чистым, но женским взглядом она разглядела давно не знавшие тряпки щели под мебелью. На журнальном столике рядом с современным плоским телевизором уютно пылились нелепые статуэтки, небольшая икона (подарок мамы) и даже несколько пластиковых индейцев, как выяснилось позже, оставшихся у него еще с тех пор, когда для советских мальчиков такие солдатики считались огромным богатством.

Даже в быту он сохранил для нее золотую середину и не позволил стрелке ее сомнений качнуться!

Она увидела накрытый к ужину стол: пицца и снова пиво. В душе второй раз потянуло тоскливым сквозняком подозрения.

– Может, сегодня сделаем перерыв в нашем алкомарафоне? – сделала Варвара шутливый заход, больше всего на свете боясь выдать ему свои обидные догадки.

– Ты ведь у меня впервые. Разве такое можно не отметить? – резонно возразил Олег, и она вынуждена была согласиться.

Перед тем как сесть за стол, он пошарил в своем бездонном портфеле и торжественно протянул ей связку ключей от своей квартиры.

– Завтра после работы приходи, пожалуйста… домой.

Это было так естественно и при этом так неожиданно! В тот момент, когда она взяла эти ключи, она физически, до головокружения, почувствовала, как снова качнулся вагон ее судьбы на крутом повороте.

Был вечер понедельника, эйфория выходных немного рассеялась, и она чувствовала себя уставшей даже от еще только предстоящих четырех рабочих дней, поэтому сама пить почти не стала, а лишь с некоторым удивлением наблюдала за тем, как на столе появляются одна за другой сначала вторая, потом третья, и четвертая, и пятая полные бутылки, и под столом исчезают пустые. «Похоже, все-таки пиво он любит несколько больше нормального», – утвердилась она в своих подозрениях, но постаралась не расстраиваться. Подумаешь – пиво! Как справедливо вопит знаменитый Велюров из любимых «Покровских ворот»: «А кто не пьет?!» В конце концов, что плохого в пристрастии мужчины к пиву? Тем более что Олег под все эти возлияния увлеченно, складно и невероятно увлекательно для совершенно далекой для нее темы рассказывал о своей работе и предстоящем завтра важном совещании. Оказалось, что в управе он совсем недавно: всего пару месяцев, и было видно, что работой он гордится.

«Это все стереотипы!» – решила Варвара, когда они счастливо засыпали на его ужасно продавленном раскладном диване и он уже привычным движением плотно прижал ее к себе, от чего она снова, как в молодости, показалась себе маленькой и хрупкой.

Она поискала в себе и тут же нашла подходящую теорию: понятие пивного алкоголизма придумали глупые закомплексованные женщины, которые ханжески считают алкоголь, мат и любовь к сексу одинаково неприемлемыми социальными явлениями. От него даже не пахнет перегаром! Так какая тогда разница, что он пьет за ужином – пиво или чай.

Утром ее будильник прозвучал, как обычно, в пять тридцать (вечное стремление обмануть дорожные пробки!), но подниматься ужасно не хотелось, и Варвара решила позволить себе встать чуть позже, вместе с Олегом. Ничего страшного не случится, если она раз в жизни застрянет где-нибудь на кольце и приедет на работу позже обычного. Зато у нее будет возможность покормить его завтраком и снова полюбоваться на его милое жующее лицо, и огромные любимые руки, в которых даже самая большая чашка кажется кукольной, и всклокоченные после сна мягкие волосы…

Когда прозвонил уже его будильник, она попыталась его растолкать, но он только буркнул в ответ что-то неразборчивое и даже грубое. Решив дать ему еще немного времени, она занялась собой и завтраком.

– Олежек, тебе ведь нужно в десять быть на совещании, – робко напомнила она, но он только отмахнулся в ответ.

– Не делай из мухи слона! На то мне и дан заместитель, чтобы ходить за меня на скучные совещания, – проворчал он сонным голосом, переворачиваясь с боку на бок. – А женщина дана затем, чтобы обеспечивать покой.

Это прозвучало немного обидно, но Варвара списала его раздраженность на недосып. Она как никто понимала, как это тяжело, когда ты не выспался! В тикающей тишине она сварила себе кофе и влила в себя сразу три чашки, свято веря в бодрящее чудо каждого густого горячего глотка. Чуда, правда, никогда еще не случалось, но вера почему-то жила. Кофеин больно ударил в виски, раскачал громоздкий маятник сердца, и под этот тяжелый ритм она вышла на улицу.

Уже с работы она несколько раз звонила ему по телефону и примерно с третьего раза ей удалось получить от него вразумительное заверение, что он уже собирается. А около четырех от него вдруг пришло совершенно дикое сообщение: «Привези нашатырь. Будешь выводить мужика из запоя».

«Это он шутит», – все еще пульсировало у нее в голове, пока она, спотыкаясь о каждую букву, набирала в поисковике запрос «вывод из запоя нашатырь».

И когда увидела результаты, последние сомнения рассеялись. Он алкоголик. Ну что ж, нашатырь так нашатырь. Изучив в теории, что и как нужно делать, Варвара с тяжелым сердцем зашла в аптеку за этим странным средством для борьбы с запоем и поехала к Олегу домой. Родителям она, конечно, решила пока ничего не говорить.

Что ей предстоит? Поить его раствором нашатырного спирта, а потом держать над унитазом, когда его будет тошнить? Гладить по голове, сочувствуя страданиям? А может быть, подтирать за ним, если он не успеет добежать до туалета? Все это казалось каким-то нереальным. Но мысленно она постаралась подготовиться к любым испытаниям.

Она подошла к подъезду, держа в руке заветную связку ключей, радость обладания которыми была теперь приглушена новыми обстоятельствами.