– Да? – приподняв брови, спросила она.

– Конечно, – ответил он с хмурым взглядом.

– Так вот почему вашей экономке пришлось выкручивать вам руки, чтобы вы внесли свою лепту в благотворительность? – сказала Холли. – Чтобы убедить вас помочь тому, кому повезло меньше, чем вам. Да, я вижу, какой вы благодарный.

– Ну вообще-то вы не первый человек, кому я помогаю, и у меня свои причины.

– Любой человек может подписать чек, – сказала Холли, – а вот сделать что-то стоящее, замарать руки, так сказать, помогая кому-то выбраться из сточной канавы, способен не каждый.

– Вы говорите о себе?

Во взгляде Холли читался вызов.

– А вы как думаете? Он не отводил взгляда.

– Слушайте, мне жаль, что мы так до сих пор и не нашли общий язык. Может, начнем все сначала?

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответи ла девушка. – У вас уже сложилось мнение обо мне. Люди вроде вас всегда быстро оценивают других. Вы судите о других, даже не потрудившись узнать их.

– Вот, я делаю это сейчас, – сказал Юлий, – расскажите мне о себе.

– Почему я должна?

– Потому что мне интересно.

– Вы не заинтересованы во мне как в чело веке, – сказала Холли, открывая духовку и проверяя цыпленка, которого отправила запекаться чуть раньше. – Вы просто хотите, чтобы я ушла, потому что я заставляю вас чувствовать себя некомфортно.

– Это ведь ваше намерение, не так ли?

Холли закрыла духовку и повернулась к Юлию лицом:

– Что вы хотите знать обо мне? Мне двадцать пять лет, впервые я поцеловалась в тринадцать, а первый секс был в шестнадцать. Я ушла из школы в семнадцать без аттестата. У меня нет специальности. Я могу разговаривать на двух языках. Испанском и английском. Даже трех, если считать сарказм. Я не пью, не употребляю наркотики. Ненавижу мужчин, которые все контролируют. Вот и все.

Юлий взглянул на блюдо в ее руках:

– Вы говорили, что не умеете готовить.

– Солгала.

– Зачем?

– Просто. – Холли пожала плечами.

Юлий приблизился к ней. Она почувствовала невероятную тягу к нему.

Холли посмотрел на его губы, думая, не собирается ли он наклониться, чтобы поцеловать ее. Она вдруг поняла, как сильно об этом мечтает. Она хотела узнать, каковы его губы на вкус.

Внезапно Юлий на самом деле прикоснулся к ней. Это было мимолетное прикосновение его пальцев к щеке, как будто острожный художник делает первый мазок кистью. Холли чувствовала покалывание в каждой клеточке своего тела. Девушка облизнула губы, едва ли понимая, что делает, пока не увидела, каким взглядом Юлий смотрит на нее.

Но выражение его лица оставалось нечитаемым. Она не знала, о чем он думает. Что чувствует. Она и сама была едва в состоянии думать. А что касается ее ощущений… Она никогда не позволяла себе увлекаться, когда дело доходило до физических отношений с мужчиной. Никогда.

– Кто вы, Холли Перес, и чего вы хотите? Вы думали, что я собираюсь вас поцеловать?

– Вы думали об этом, и я это знаю, – произнесла Холли хрипло, обвиняя саму себя за слабость. Конечно, Юлий был красив, и от него хорошо пахло. Слишком хорошо, особенно в сравнении с другими мужчинами, с которыми она была близко знакома. Но он был человеком, который хотел приручить ее, а этого она позволить не могла. Ни за что.

На его губах появилась улыбка.

– Вы думаете, что можете читать мои мысли?

– Не знаю, как насчет ваших мыслей, но ваше тело подает вполне конкретные знаки.

– Как и ваше.

«Скажи мне то, чего я не знаю», – подумала Холли. Каким-то образом она больше не распоряжалась своим телом. Оно реагировало само и не подчинялось никакому контролю. Девушка оказалась в водовороте чувств, о которых ранее не подозревала. Желание растекалось по ее венам, вызывая лихорадку. Она почувствовала влагу между своих бедер. Она ощущала покалывание в груди и жаждала, чтобы он прикоснулся к ней. Раньше никогда такого с ней не происходило. Ее грудь была просто частью ее тела. Сейчас же это была чувственная эрогенная зона, которая требовала ласк. Ее соски затвердели и явно были видны через ткань бюстгальтера и майки.

Холли могла видеть, насколько Юлий был возбужден.

– Я переспала бы с вами только ради того, чтобы доказать свою точку зрения, – сказала девушка, надеясь, что это прозвучит бесцеремонно. – Сожалею, если это заденет ваше эго.

Он поднял руку и намотал на указательный палец ее прядь волос. Он этого движения она почувствовала жар, разгорающийся в низу живота.

– Это не так. Потому что у нас не будет сек са. – Его голос тоже был хриплым.

– Кого вы обманываете?

Юлий прижал подушечку большого пальца к ее губе, удерживая там некоторое время, прежде чем убрать руку. Но он не уходил. Он стоял так близко, что если бы Холли чуть-чуть наклонилась, то обязательно коснулась его бедер. Соблазн был так велик, будто кто-то невидимый подтолкнул ее вперед. Она прикоснулась к твердой выпуклости на его брюках. Словно разряд тока прошел через нее. Она видела, как расширились его зрачки, как потемнели глаза, сверкнувшие желанием.

Вы хотите меня так сильно, что мне не составит никакого труда сделать так, чтобы вы получили удовлетворение, – сказала Холли, саму себя шокируя тем, как бессмысленно терзала его. Почему она ведет себя так нагло? Здесь его территория. Юлий же уже сказал, что собирается прекратить участие в программе. Ее отправят в тюрьму без шанса на исправление. Если она оттолкнет Юлия, то он избавится от нее. Но ведь все и всегда поступали с ней именно так! Холли знала, что рискует, но все равно не могла остановиться и следовала за своими желаниями.

Юлий провел пальцем вниз по ее груди, животу и по джинсам. Он оставил свою руку там.

– Спорим, я быстрее тебя удовлетворю, – проговорил он сладким голосом.

Холли почти достигла блаженства. Она чувствовала, как пульсирует каждый ее нерв, как тело жаждало продолжения. Она мечтала, чтобы его рука продолжила движение.

– Как ты узнаешь, что я не имитирую? Юлий самоуверенно ухмыльнулся:

– О, я узнаю, поверь.

– В моей книге сказано, что сексуальная уверенность мужчин является высокомерной маскировкой, – выдохнула Холли.

Юлий лениво провел пальцем по ее губам, дразня ее: уже через несколько мгновений она захотела взять его палец в рот и ласкать его. Раньше Холли не очень любила оральные ласки. Они всегда казались ей слишком грубыми, но Юлий словно подталкивал ее к нарушению всех запретов. Холли вдруг осознала, что Юлий был первым мужчиной, пробудившим в ней неистовую страсть.

– Я уверен, что вы получите наслаждение, которого не поучали еще никогда в своей жизни. И только поэтому вы считаете меня высокомерным?