– Гадость?! Дразнилку?! Да я... я хотела тебе сказать, что Кузя погибла, ясно тебе?

– А... кто это – Кузя? – заморгал Мишка. – У тебя же не было такой кошки... Люську помню, Жаннка и Колька у тебя, да?

– Совсем уже с крышей простился, да? Кузя – это Ольга Кузнецова! Ты за ней когда-то бегал, а теперь туда же – «кто это?» Но только я тебе больше ничего говорить не буду! Мне мой друг запрещает разговаривать с ненадежными мужчинами, вот так!

И Стешка вынеслась на улицу.

Она гневно шагала по направлению к магазину и никак не могла успокоиться. Это ж надо!! Что только себе вообразил этот надоевший сосед?! Она еще его пожалела, а он!.. У него, видишь ли, встре-е-еча!!!

Стешка так торопилась, что даже не совсем поняла, когда возле нее остановилась неизвестная машина.

– Стеша... – раздался тихий голос, который моментально привел ее в чувства. В прошлый раз она слышала этот голос при еще более тяжелых обстоятельствах. – Стеша, вы куда-то спешите?

Возле нее стояла машина с открытой передней дверцей, и за рулем сидел отец Ольги Кузьминой. Это он ее окликнул.

– Н-нет... – растерялась Степанида. – Я... просто так вышла... проветриться.

Ну никак не могла она признаться этому убитому горем человеку, что спешит невероятно, что ей надо успеть в магазин, купить мяса, а потом еще переодеться к свадьбе!

– Садитесь, – просто предложил ей мужчина, и она не смогла не повиноваться.

Стешка уселась на переднее сиденье и... просто не знала, что в таких случаях принято говорить. Он заговорил сам.

– Вы приходили к... Оле. Там произошла какая-то непонятная история... – с трудом подбирал слова Ольгин отец, чье имя совершенно стерлось из Стешиной памяти. – Я сейчас на кладбище еду, к дочери. Если вы никуда не торопитесь, я покажу вам, где она похоронена.

– Да-да... я не тороплюсь, – мотнула головой Стеша, нащупывая рукой мобильный телефон и на ощупь отключая звук. – Я поеду с вами.

– Оля погибла... вместе с Денисом.

– С Денисом? – не поняла Стеша. – А кто это?

– Это ее сын. Ему было шесть лет... – скрипнул зубами мужчина. – Невероятно талантливый мальчик. Он играл на пианино и ему пророчили большое будущее, но... судьба распорядилась иначе.

– У Ольги был сын? – удивилась Стеша.

Ольга при последней встрече ничего о нем не говорила, а между тем они болтали с ней почти до утра.

– У нее было все – и хороший дом, и семья, и прекрасный сын, и доходный бизнес, но... после того, как уехал ее муж – замечательный человек... после его отъезда у дочери все пошло наперекосяк.

– И муж у нее уехал? – снова удивилась Стеша.

– Он звал ее, но... Оленька не могла покинуть родину. Она сильно похудела, приезжала к нам вся черная от переживаний. Но потом взяла себя в руки... жизнь понемногу стала налаживаться, но... видимо, Оля так и считала себя одинокой... В последний ее приезд... Она была постоянно с сыном. Она всегда сильно тряслась над Денисом, буквально не выпускала его руку и везде водила его с собой. Мальчик забросил занятия, мы пытались что-то говорить, но... Ольга была просто не в себе. И видимо, поэтому... Она шла по улице так же, как вы сейчас – совсем не замечая машин, а ведь у нас такие скорости! Ее сбили насмерть. И... Дениса тоже... Она везде водила его с собой и... и ни на шаг его от себя не отпускала...

– Да-да... вы говорили... – подавленно кивала Стеша.

– И сейчас они вместе... – судорожно вздохнул мужчина. – Мы похоронили их здесь.

– Да... конечно, здесь лучше... – лепетала Стеша, видя, что Кузнецов вовсе и не с ней говорит, а скорее сам с собой.

Машина остановилась возле ворот большого кладбища, и дальше они пошли уже пешком. Купола небольшой церквушки на солнце сияли золотом, стройные ряды елей обрамляли аллею у входа – чистенько, светло... Но Стешке казалось, что за этими воротами раскинулся какой-то таинственный, молчаливый город, наполненный скорбью и горем.

Кузнецов уверенно шел вверх по широкой асфальтированной дороге, а Стешка едва поспевала за ним.

– Вот... вот они... – Мужчина остановился возле большого светлого памятника.

С большой фотографии на Стешку глянуло знакомое лицо Кузи. Оля здесь была очень хороша – чуть закинутая голова, волна роскошных волос, огромные, смеющиеся глаза и веселая, беспечная улыбка... Она прижимала к себе мальчика – кудрявого, светленького и удивительно красивого, таких раньше рисовали на открытках. Мальчик склонял голову к маминому плечу и был очень серьезным. Глаза у него были какие-то не по-детски печальные...

И никаких надписей. Даже даты гибели и рождения. Только имена. Ольга и Денис. Денис...

Стешка только представила, как этот маленький ангелок сидит у рояля... на сцене... и в глазах невозможно защипало.

– Здравствуй, доченька, – тихо проговорил мужчина, заботливо стирая с фотографии невидимую пыль. – Ну как вы тут? Я вот к вам подружку привел...

Возле этой светлой могилки высилось тонкое, но уже высокое деревце. На него села беспокойная синица и тут же начала выводить трели.

– Вот, – по-доброму кивнул Кузнецов на синицу. – Как только прихожу, сразу же птицы прилетают...

Он торопливо, путаясь в полах куртки, полез в карман и высыпал на мраморный столик целую горсть семечек.

Он что-то бормотал, разговаривал с фотографией, суетился возле памятника, что-то рассказывал дочери и внуку и даже совсем не вытирал влажных глаз. Про Стешку он и вовсе забыл.

А она не могла проронить и слова. И это она еще смела думать, что Ольга где-то прячется!! Все игрушки какие-то, а здесь же настоящее, человеческое горе!

Наконец, спустя часа полтора, мужчина обернулся к Степаниде.

– Ну, вот и побывали... пора и домой... Пойдем мы, Оленька. Дениска, ты уж не озорничай, слушайся маму... и не бросай ее там...

Стешка сглотнула тяжелый ком и только глупо помотала головой – дескать, да, слушайся, не бросай.

А через двадцать минут они уже ехали в город.

– Я... я теперь сама к ним буду приезжать... – торопливо говорила Стешка. – Я в этот раз даже... даже цветочков купить не додумалась... но я обязательно...

– Хорошо, что побывала, – умиротворенно проговорил Кузнецов. – А цветочки, что ж... Оля не любила срезанных цветов, она живые любила. Вот придет весна, и... посадишь... если захочешь.

– Я захочу! Мне так розы нравятся! И еще лилии тоже... и пионы...

– Ну, каких ж розы, они тут не выживут. И пионы... – невесело усмехнулся мужчина. – Да и лилии долго не продержатся – выкопают. Здесь что попроще надо...

– Я... что попроще... я посажу обязательно!

Он высадил ее там же, где и подобрал. А напоследок только горько кивнул и... и умчался.