— Ты будешь рыжей, — торжественно объявила Лена, выходя из ванной и потрясая какими-то пузырьками. — Огненно-рыжей. Я давно мечтала на тебе это попробовать. Я уже вижу, что получится классно.

Вот что значит Профессионал с большой буквы! Как говорится в народе, талант не пропьешь. Я сразу же привычно подчинилась моему мастеру, что делаю уже второй год подряд. Даже тогда, осенью, когда Лена решила сделать меня разноцветной и выкрасила отдельные пряди волос в красный, желтый и рыжий цвета, я и то не сопротивлялась. Зато стала на время самой потрясающей, похожей на ходячую золотую осень девушкой города Тарасова.

Первым делом Лена быстро выкрасила белый парик в ярко-рыжий цвет. Одновременно она рылась в моем гардеробе в поисках подходящей по стилю одежды к задуманному ею образу. Наконец, обрядив частного детектива в цветастую блузку и черную шляпу с широкими полями, из-под которой вскоре уже огненными языками выбивались рыжие кудри, Леночка принялась за макияж. Она даже веснушки не забыла мне подрисовать на лице и припудрить ресницы, чтобы они были белесыми, как у настоящих рыжих.

— Рыжая ведьма! — сказала я, увидев наконец себя в зеркале в полный рост. — Экстрасенс, да и только.

— Настоящая рыжая колдунья, — удовлетворенно подтвердила она.

Надо же, я была на сто процентов уверена, что Лена крепко спала, когда я разговаривала по телефону и расписывала свои экстрасенсорные способности, но интуитивно сделала именно то, что нужно. Да, такая женщина берет за любые услуги очень, очень много денег — это видно с первого взгляда. Позолоти ручку, красавчик красноглазый! Пойдем, я тебе много чего нагадаю, а еще больше сама у тебя узнаю!

— Молодчина! — от души похвалила я Леночку. Придумывая эффектный костюм, она не забыла тем не менее нарядить меня в широкие черные брюки, в которых удобно драться, а при необходимости — и драпать.

Ровно через полтора часа, как и было обещано, гремя серебряными браслетами, я заходила в угрюмый офис Пташкина-старшего, расположенный на втором этаже тарасовской гостиницы «Волна». Да, мое появление в этом призрачном офисном мире произвело настоящий фурор! Пока я вальяжно двигалась по коридору, на рыжую гостью из всех уголков и щелей смотрели испуганные глаза девушек, одетых по принципу «черный низ, белый верх», и бледных, казенного обличья юношей, чахнувших за компьютерами. Настоящей огненной ведьмой в серых офисных стенах — вот кем я чувствовала себя сегодня благодаря своему новому имиджу.

— Она пришла! Вас ждут! — сообщила секретарша, одновременно обращаясь ко мне и кидаясь куда-то в угол, и распахнула передо мной дверь.

Александр Петрович Пташкин хмуро сидел за столом в своем кабинете, обставленном дорогой кожаной мебелью. Накурено у него было так, что хоть топор вешай.

Он принялся исподлобья изучать мою весьма неординарную внешность.

Я невольно напряглась. Вдруг узнает? Что тогда сказать? Нет, не узнал. Леночка сумела сделать так, что я сама себя в зеркале теперь не найду. Но что-то все же в моем лице Пташкину-старшему показалось знакомым. Мало того, ну очень неприятно знакомым. Он даже машинально потер плечо. Что, до сих пор побаливает? Не будешь в следующий раз бросаться на женщин со своими кулачищами.

— Так вы и есть Татьяна Иванова? — спросил он через некоторое время. — Вообще-то я вас по-другому представлял.

— Это так же верно, как то, что вы — Александр Петрович Пташкин. Я тоже представляла по-другому руководителя корпорации «Нега».

— Это как же?

— Я представляла человека, который прежде всего предложит даме сесть, а уж потом будет задавать вопросы, — сказала я, демонстративно, без приглашения усаживаясь в кресло напротив. Удивительно, но новый образ невольно диктовал особую манеру поведения, даже еще более раскованную, чем привычная моя.

— Ха, зато, глядя на вас, можно поверить, что вы и впрямь колдунья. Или, как там… экстрасенс? Может, вам и рассказывать ничего не нужно? — воскликнул Александр Петрович простодушно.

— Сделаем так. Вы сейчас расскажете все о своем деле как можно подробнее, а потом уж будем колдовать.

Я нарочно сняла шляпу и положила ее на колени, давая понять, что готова внимательно слушать. Волосы полыхнули в сигаретном дыму, словно в кабинете начинался пожар. Но Александр Петрович даже глазом не моргнул при виде этих роскошных волос, а также от предельно откровенного выреза блузки. Он нервно закурил очередную сигарету «Мальборо», доставая ее из полупустой пачки, и начал говорить.

Пропал его сын Сергей. Он бы этого и не заметил — Пташкин-младший был птицей вольной и запросто мог исчезнуть на несколько дней из дома. Но в этот же день вместе с ним из дома исчезли и деньги, а главное — некоторые драгоценности жены, очень дорогие штучки. Александр Петрович протянул лист бумаги, на котором по памяти попытался составить список пропавших вещей. В столбике значились: серьги с бриллиантами, колье из натурального жемчуга, золотой перстень с аметистом и так далее. Рядом, в соседнем столбике, — приблизительные суммы, сколько это теперь стоит. Да, по всей видимости, владелец мебельной корпорации Александр Петрович Пташкин очень любил свою жену, если постоянно баловал ее такими подарками. Но одна строчка в списке была подчеркнута двумя чертами, и напротив нее стоял знак вопроса.

— А это что значит? — спросила я сразу.

— Вот это нужно найти первым делом. Это очень дорогие серьги — вещички старинной работы.

— А их стоимость?

— Даже если мой идиот умудрился продать их за бесценок, я найду возможность выкупить назад. Это фамильная драгоценность, вещь бесценная, — ушел от ответа Пташкин-старший.

— Ваши? — невольно заинтересовалась я.

— Да нет, жены. Она у меня родом из старинной тарасовской состоятельной семьи, и ей в свое время по наследству достались эти штуковины. Вы как, пока случайно не видите, куда их спрятали? По этому вашему… телескопу, — и папаша сделал неопределенный жест в воздухе.

— В смысле? — не поняла я сразу Александра Петровича.

— Ну я читал, что некоторые экстрасенши умеют сразу по фотографиям увидеть, где, к примеру, какой-нибудь покойник зарыт, или что другое…

— Где же фотография? — спросила я в свою очередь Пташкина-старшего как ни в чем не бывало. Нет, в созданном Леночкой образе меня, определенно, невозможно было смутить.

— Ну да, ну да, нету, — с пониманием дела кивнул Пташкин-отец. — А так вы не можете?

Я многозначительно уставилась вдаль, а потом зажмурила глаза. Другой мужик непременно в этот момент ухватил бы меня за коленку, но Александр Петрович только тяжело сопел и дышал, как курильщик с многолетним стажем.

— Ваш сын баловался игрой в рулетку? Я имею в виду: он часто пропадал в такого рода заведениях? — спросила я наконец Пташкина-старшего, нарушая такую несносную тишину, что стало слышно даже бульканье в его животе.

— А что, видно? — изумился Александр Петрович.