– Ах ты, шлюшка несовершеннолетняя, да я его… Как ты могла, опорочила нашу семью… О, я сама виновата, сквозь пальцы смотрела на ваши отношения с этим оборвышем. Марш к себе.

Я, расплакавшись, убежала к себе в комнату и не выходила из нее весь вечер и следующий день. Плакала, вспоминала наши дни, проведенные вместе, когда все было, как прежде. Никто ничего не знал, мне не было ни перед кем так стыдно, как сейчас. И он был рядом, всегда рядом. Что произошло, неужели я так его обидела, задела чувства, что он даже не попрощался, уехал на целый год. Долго я еще искала ответы на эти вопросы. Я не писала ему, проверяла почту только мама. Она мне даже новый номер на телефоне поменяла, чувствуя, что он может позвонить. А я все пыталась унять боль, отвлечься, забыть его.

Прошла зима, наступила весна, выпускной. Летом я впервые смогла принять ухаживания Леши, он оказывал знаки внимания мне несколько месяцев. Наверное, я просто устала быть в одиночестве, жить мечтами и воспоминаниями. Мне почему-то казалось порой, что Кир уже не приедет, решит, что будет так лучше для меня, если его не будет рядом. Поэтому я боялась верить в его приезд, хотя и считала дни, месяцы, ведь если бы вера моя, крепнувшая день ото дня, не оправдалась, мне было бы ужасно больно. И я твердила себе – не приедет… он же упрямый… останется там жить навсегда, будет зарабатывать, жить своей жизнью, встретит девушку и все…

И я боялась верить, копила все внутри себя. Никто не знал и не догадывался, как я украдкой, словно тень, проскальзывала на двор Кира, забиралась на чердак… целовала подушку, вдыхала его уже едва уловимый аромат, закрывала глаза и пыталась воссоздать уже такие не четкие черты лица, улыбку, все, что происходило здесь. А потом, наплакавшись вдоволь, шла снова в свою обыденную жизнь, где все твердили мне – улыбайся, общайся, будь веселей. Может, и надо было уже отпускать от себя потихоньку эту первую несчастную любовь, тем более, что впереди был университет, новые знакомые и новая жизнь… Лето заканчивалось, предстояла поездка в город, самостоятельная жизнь. Я уже не буду каждый день сверлить глазами этот скорчившийся забор, верхушку чердака, постоянно добивать себя мыслями о том, как же мне без него плохо…

Веря в то, что в другом городе мне будет лучше, я так радостно собирала вещи, книги, считала с нетерпением дни. Рвалась… лишь бы подальше, лишь бы не рядом…

Поселилась я в общежитии, комната была на двух человек, что очень радовало. Можно будет спокойно заниматься, отдавать себя всю учебе. Аня была веселой и позитивной. С самого первого дня знакомства она расположила меня к себе на все сто процентов. Поэтому мы все делали сообща. Жаль, что учились мы на разных факультетах. Я на биофаке, она на хирургическом отделении. У нее был парень, хорошо что их отношения были ненавязчивыми для меня, чаще всего она уходила к нему в гости, либо они гуляли. Поэтому в комнате я оставалась одна. Она выпытывала у меня, почему я совсем не заинтересована в мальчиках, вот у Игоря есть друг хороший… Я мотала головой, и отшучивалась учебой. Позже, как-то слишком откровенно разговорившись о жизни, я все-таки выдала ей свою душевную муку. Конечно, она слушала меня раскрыв рот. И долго не могла принять ничью сторону. Потом, обдумав все еще раз, сказала свое мнение:

– Знаешь, если так решила судьба, значит так и должно быть. Ты бы ломала себя для него, а он бы мучился, что ломает тебя. Два несчастных человека, а в любви то должно быть все по-другому. Должна быть зона комфорта. Может быть, там через несколько лет, все могло бы измениться, вы вместе бы построили свою жизнь так, как захотели бы. Но до этого бы времени столько нужно было бы помучиться, пострадать. Поэтому, Вер, он все правильно сделал. Его семья всегда будет его. Он будет им помогать, пока его помощь им будет нужна. Не ругай его за это… Это только его плюс.

Слезы катились по моим щекам, ведь снова выговорить все это наружу было непросто:

– Анька, какая же ты рассудительная, – я улыбнулась, – словно жизнь мою по полкам разложила. Это сюда, это сюда. Только до сих пор больно, понимаешь, при одном только имени его, больно. Ведь это был человек, пробывший со мной рядом не день, не месяц, ни даже год… Я с ним росла, меняла свое отношение к жизни. Он как-будто часть меня.

Аня тихо погладила меня:

– Это твой первый опыт. Будет потом второй, может, и третий… Встретишь свою судьбу, замуж выйдешь. Конечно, ты его не забудешь, но будешь вспоминать с другими мыслями и чувствами, поверь.

– Не знаю, – мне так хотелось ей верить…

Спустя полгода после этого разговора, я начала общаться с Лешей. Аня нашла способ познакомить меня со стоящим парнем, хотя я этому долго сопротивлялась. Он был другом ее Игоря, довольно обеспеченный, не избалованный и открытый. Хотя мне не нравились никогда блондины, внешность у него была приятной, даже красивой. Я только два месяца решала, встречаться с ним или нет. Потом еще столько же сторонилась близких отношений. А после он просто умолял меня переехать к нему жить, но тут я была непреклонна. Мне пока нужна была своя территория, я не хотела всю себя посвящать только ему, да и не хотела. Любила ли я его? Не знаю…

Домой я ездила редко, находила оправдания ездить туда реже, потому что каждый приезд был мукой. И ведь я не могла себе позволить уже прокрадываться к Киру во двор, залезать на чердак, вдыхать, наверное, уже исчезнувший, запах. А могла только смотреть издалека, украдкой, не выдавая своих слез. Видела подросших братьев и сестер, все таких же чумазых… Его не было уже два года. Так хотелось порой пойти к нему домой и просто спросить, где он, когда приедет, приедет ли… Но я не могла позволить себе этого, больше не могла.

Наступили ноябрьские праздники, родители звали домой. Я не хотела, но слишком сильный напор со стороны окружающих заставил меня сдаться. Леша отвез меня на вокзал, посадил в автобус с грустной улыбкой. Мне тоже не хотелось от него уезжать, от его заботы и нежности. Но праздники длились всего три дня, поэтому слишком расстраиваться не стоило.

Сначала был