не знаю, что подобный специалист делает здесь. Такие на вес золота, бумага широко шагает по миру. В Европе её используют как великую драгоценность, книгу из бумаги передавали потомкам, указывая это в завещании. Арабы наловчились от китайцев этому секреты, но не делятся с конкурентами, предпочитая продавать по цене золота.

Будучи в городе, я узнал цену на бумагу. В лавке была простая, грубая. Имелась также и приятная на ощупь цветная, но цена мама дорогая. Лист 35 фелс, то есть стопочка из десяти листиков обойдётся в семь с копейкой дирхем. За эти деньги можно хорошего раба купить. И это у нас, а сколько отдадут в центральной Европе?

Лавочник подтвердил мою мысль, купцы берут небольшими партиями, покупают дворы правителей и церковники.

Я немного в теме, в той жизни немного пописывал, публикуя книги собственного сочинения. А когда пишешь о человеке, попавшем в чужое тело не несколько веков назад, сразу начинаешь думать, раз не стал царевичем или сыном известного фабриканта, значить надо как-то зарабатывать на жизнь. Просить на паперти как-то не комильфо, остаётся только прогрессорство.

Да, порох и бумага, сетка Рабица и паровая машина, кнопки и скрепки. А что делать? Предложите. Женщина с обалденной внешностью ещё может быть пристроится, а простому парнишке куда податься?

Так вот, в одной из книг я и описывал, как занялся производством бумаги в условиях средневековья. Так что знания есть, остаётся прозондировать почву по поводу сырья.

Например китайцы использовали растительное сырьё, кору и луб шелковицы, коконы шелкопряда, молодые побеги бамбука, обрезки шёлка и старые рыболовецкие сети. Короче, что было, то и использовали. Японцы и корейцы добавили коноплю и луб кустарников.

А вот наши арабы сейчас используют вовсю старое тряпьё из льна, пеньки и хлопка. Вот мне и нужно узнать доступность этого сырья.

По первым прикидкам вполне возможно, сбор ветоши налажен плохо и на этом можно сыграть, развернув сеть по сбору сырья. Это я понял, поэтому и согласился принять мельницу в качестве оплаты. Менахем мне выплатил в итоге 130 динар и переписал мельницу вместе с китайцем. Мельница довольно грамотно расположена в живописном месте у гряды, поросшей лесом. Здесь протекает бурный ручей. Менахем построил большое помещение и водяное колесо, которое в данный момент бездействовало. Хотя я проверил, открывая доступ воде в канал, она начинала исправно вращать привод. Китайца звали Лу, просто Лу. И он жил с женой и дочкой прямо здесь же в помещении. Ловил рыбу в речке, браконьерствовал, ну и Менахем подкармливал. Китаец слабенько, но говорит по-арабски. Его проблему я понял сразу, он собирался производить бумагу по привычной технологии из растительного сырья. Он даже подобрал несколько местных растений, кору и луб которых можно использовать в процессе. А Менахем привёз ему кучу тряпок, которые так и валяются в углу помещения. Так и заглохла хорошая идея.

После оформления бумаг я стал гордым владельцем своего бизнеса. Лу я выдал аванс в дирхем и привёз мешок риса. От радости китаец начал целовать мне ноги.

А вот Менахем всё-таки голова, быстро допёр, что лопухнулся, когда я поинтересовался возможностью регулярных поставок тряпья.

Он задумчиво пригладил бороду, — значит ты знаешь, как заставить китайца работать?

Мне осталось только неопределённо ответить.

— У меня очень много знакомых во всех городах и я уже занимался этим вопросом. Если ты наладишь производство бумаги, я бы хотел получить своё процент. В этом случае у нас с тряпками проблем не будет. Иудей сделал акцент на слове «нас».

Теперь уже мне пришлось задумчиво теребить ухо. Я конечно могу и сам позаниматься этим, но ушлый коммерсант безусловно даст мне фору в этом вопросе. В итоге договорились, что в случае успеха я отдаю Менахему 15 % прибыли. Вы бы слышали как мы бились. С 30 % я спустил его долю в два раза. Моими доводами стало и то, что в дальнейшем возможно увеличении цифры, если тот будет вкладываться в расширение. Здесь мои наличные денежки быстро закончатся. А пока Менахем займётся доставкой большой партии ветоши, а я начну осваивать технологию.

От моего ранчо до мельницы минут сорок на лошади. На коляске дольше. Лу набросал мне эскиз станка. Тот представляет собой раму с натянутой сеткой или грубой тканью. Я эту технологию знаю и собираюсь предложить усовершенствования. Эти несколько веков технология не стояла на месте. Измельчение и промывка сырья нужно в любом случае. Китайцы затем наливали волокнистую массу в форму и погружали её в воду. После того, как вода стекала и лист доставался, прессовался и сушился вместе с сеткой. Это так называемая ручная отливка. А можно немного модернизировать процесс. Во-первых измельчать более качественно с помощью мельничных жерновов и водяного колеса. Во-вторых использовать метод непрерывной, гибкой сетки. Заготовка снимается с сетки и перекладывается на другую поверхность для прессовки с помощью роликов и последующей просушки. Здесь очень важна клеящая основа. Сейчас мои соплеменники используют клей растительного происхождения, а вот через несколько веков итальянцы научаться работать с клеем животного происхождения, что значительно повысит качество бумаги и придаст ей некую защиту от влаги.

Для отбеливания можно использовать мел, гипс и прочие красители.

От военной службы я отмазался легко, стоило только обратиться к моему сотнику. Я пожаловался на ранения несовместимые с продолжением воинской карьеры и тот согласовал мою отставку.

Максуд посоветовал мне встретиться с сослуживцем моего папеньки. Иса ибн Латиф аль-Хушани занимался в настоящее время снабжением воинских подразделений, дислоцированных в юго-восточной части Андалусии. Я так понимаю, что такое хлебное место непонятно кому не отдадут.

Жил сей достойный муж в центральной части Севильи, в двухэтажном каменном доме. Нас проводили в сад и устроили в беседке, находящейся в тени громадного платана. Очень симпатичная девушка в наряде, который больше открывал, чем скрывал, сноровисто накрыла нам столик. Несколько кувшинов с освещающими напитками, сладости и фрукты. Минут через семь вышел и сам хозяин дома. Невысокий и полноватый Иса, одетый в парчовый халат пурпурного цвета и мягкими туфлями с загнутыми носами, производил впечатление мягкого и добродушного человека.

— Мой мальчик, наконец-то ты посетил мой дом. Я уже хотел посылать за тобой. Как у тебя дела, как здоровье?

— Слава Аллаху всё в порядке, почтенный Иса. Вот, сегодня подал в отставку, здоровье не позволяет и дальше служить халифу.

Моему собеседнику на глаз за пятьдесят, он внимательно слушает меня, благодушно кивает головой и периодические расспрашивает о делах. В руках перебирает можжевеловые чётки, глаза расслабленно прикрыты. Но пару раз я перехватил