я всё-таки раз в неделю заезжать буду…

– Конечно. Просто ежедневно, как прежде, не надо ко мне приезжать. И ещё, пока я не нашла работу…

– Да, деньги я на холодильнике положил. Пока двести рублей. Потом ещё подвезу. Не волнуйся. Пока!

Пётр ушёл, а Алина переоделась в домашнее, перетянула туго платком разбухшую от молока грудь, и, не обращая внимание на уснувшую бабушку, стала строить планы на будущее. Это были поистине грандиозные планы. Сначала она как следует отдохнёт от беременности и родов. Потом приведёт себя в порядок. Начнёт искать работу. Сначала будет в школе учителем (благо, диплом педагога сохранился вместе с паспортом), через три-четыре года станет завучем. Потом директором школы. Заодно найдёт себе мужа. Теперь размениваться на таких, как её мягкотелый Володя, она не будет. Тем более теперь она независима, у неё есть квартира и будет работа. В общем, всё хорошо.

Глава пятая

В августе умерла бабушка. Всё это время Алина, надо отдать ей должное, исправно ухаживала за ней, благо, это было не трудно. Пётр раз в неделю навещал их, привозил деньги и продукты. Про свою дочь (а Алина именно своей считала малышку Валентину) она не спрашивала, боялась. Вдруг, Виноградовым это не понравится, и они перестанут платить Алине. Уже три месяца Алина жила на полном их попечении и работу искать как-то не спешила. Не охота просто было. Похороны матери Петра прошли скромно. На них Алина впервые после родов увидела Ксению. Вид у неё был жутко измотанный, но умиротворённый. Она явилась к обеду, когда гроб уже вынесли во двор и стояли в ожидании катафалка. Возле гроба стояли Пётр, Алина, две старушки-соседки, и ещё пожилая пара: родители Ксении. Сама Ксюша была одета в лёгкое короткое платьице тёмно-коричневого цвета, выгодно выделяющее её стройную фигуру. Она подошла к гробу, положила сверху букет из восьми алых роз и поспешила к своим родителям, взяла под руку отца. Алине лишь кивнула. "Чё нос-то воротить?" – задала Алина немой вопрос самой себе. Она вдруг осознала, что ненавидит Ксению. Во-первых, за то, что забрала у неё дочь, во-вторых, за то, что за всё это время даже не приехала к ней, не справилась о здоровье. А ведь строила из себя подругу! Во время похорон Ксения заметно сторонилась Алины, и едва гроб опустили в могилу, уехала с кладбища на такси. Алина слышала, как она сказала своим родителям, что оставила малышку шестнадцатилетней племяннице и теперь волнуется. Поэтому уезжает.

Через неделю случилось то, чего Алина давно подспудно ждала: к ней, теперь уже полноправной хозяйке однокомнатной почти новой квартиры, приехал муж Ксении. Разговор состоялся на кухне.

– Алин, – начал Пётр, теребя пальцами кисточку от скатёрки, – ты нашла работу?

– Ещё нет, а что? – спросила она с вызовом.

– Дело в том, что мы с Ксюшей переезжаем жить за город в дом её родителей. Ребёнку нужен свежий воздух, да и помощь тёщи не помешает на первых порах.

Алина усмехнулась. Ей захотелось как-то уколоть Петра, а заодно Ксению заочно:

– А что, наша мамочка не справляется?

Пётр, кажется не поняв сарказма, спокойно ответил:

– Да, тяжеловато ей. Валечка плохо спит, мучает животик.

– Ещё бы! Вот если бы она грудное молочко пила… – сказала Алина с ехидством.

– Алин, я не понял, ты что жалеешь, о нашем договоре? – вдруг неожиданно спросил Пётр.

Алина осеклась. Нотки враждебности она почувствовала в его тоне.

– Нет. С чего Вы взяли? Так причём тут моя работа?

– При том, что мы больше не можем помогать тебе деньгами. Меня сняли с должности. Да и Ксения не работает, а на малышку уходит столько средств…

Алина резко встала и довольно нагло "наехала" на Петра:

– Я вам отдала ребёнка! Ре- бён- ка! Самое дорогое и единственное, что у меня было! А Вы жалеете эти сраные копейки, что кидаете мне словно собаке кость?

– Копейки?! – начал заводиться Пётр. Он тоже заметно повысил голос, но при этом выглядел весьма обескураженным. – Опомнись, девочка! Столько учитель за месяц не зарабатывает, сколько я в неделю тебе привозил. А как же хата? Этого мало, по-твоему? Ты вспомни, кем ты была совсем недавно, мать!

Алина испугалась. Речь Петра, того неприхотливого и суетливого мужичонки-простачка, каким привыкла его видеть Алина, стала напоминать блатной жаргон.

Она решила не нарываться. Поняла, что наверное, "бывших" уголовников не бывает. Делать нечего. Всё равно знала, что когда-то это произойдёт, и Виноградовы перестанут её обеспечивать. Именно поэтому она откладывала часть денег впрок.

– Пётр, я Вас услышала. Можете идти. Надеюсь, что наши жизненные пути никогда не пересекутся, – сказала успокоившаяся Алина.

– Надеюсь, – ответил Пётр, вставая. – Спасибо за дочку, Алина. Мы в расчёте. Прощай.

И потянулись долгие нудные осенние дни. Алина часами пролёживала в постели, глядя в потолок. Она уже успела насладиться мыслями о том, что имеет свою квартиру. Она переделала здесь всё по своему вкусу, сама поклеила обои и купила мебель на сэкономленные деньги. Но время шло, а работать не хотелось. Всё-таки Алина заставила себя встряхнуться и пойти искать работу. Через месяц, в октябре, она уже была принята в 76-ю школу учителем русского и литературы.

Жизнь потекла своим чередом. Но одиночество съедало Алинину душу. Во-первых, было скучно. После уроков делать было нечего, с мужчиной познакомиться никак не получалось. Ей исполнилось двадцать семь, а все мужчины в этом возрасте были или уже женаты, или с каким-нибудь изъяном. Да и коллектив в школе, в основном, был женский.

Своё бездомное прошлое Алина начисто стёрла из памяти. Не получалось только стереть память о дочери. О своей малышке. Она то снилась ей во сне, протягивала ручки к ней и звала мамой, то просто вклинивалась в мысли или мечты, не давая покоя. Алина мучила себя догадками о том, какая она сейчас, что умеет в свои полгодика, похожа ли на неё… Ежемесячно она отсчитывала её дни рождения. Может быть, если бы Алина снова родила, то забыла бы Валю. Но она не родила, даже не познакомилась ни с кем, от кого можно было бы родить. Это стало для неё навязчивой идеей. Но всё было "глухо" в личной жизни у Алины. Ей бы жить, да радоваться, что выбралась из нищеты, но нет! Её донимали мысли о ребёнке. А на горизонте – никого…

Сон, приснившийся Алине Неверовой в декабре под Рождество переменил всё в её судьбе. Приснилось, будто катит она саночки по заснеженной тропинке в парке. Сидит на них, укутанная в одеяло с ног до головы,