Удостоверившись в надежности охраны, вся компания радостно отправилась в квартиру Ирис.

Открыв дверь и включив свет, она осмотрелась по сторонам глазами человека, который вернулся домой после долгого отсутствия. Следуя философии хайку, стоит ли уменьшить количество вещей? Стоит, конечно. Давно надо было разобраться, какие из них прибавляют ценности ее жизни, а какие, наоборот, служат балластом.

Большая часть того, что украшало квартиру, принадлежало ее родителям, им все эти вещицы уже были не нужны, то есть это был якорь, который не позволял Ирис отчалить из порта боли.

– Можете забрать все, что вам нравится. Я собираюсь избавиться от всех этих сувениров, – сказала она, указав на полки.

Немного подумав, девочка взяла металлическую копию Эйфелевой башни, купленную в Париже, куда Ирис с родителями очень давно ездила отметить Рождество. Веснушчатый мальчик выбрал старую дудочку, на которой играл отец Ирис, когда она была маленькой. Второй мальчик взял пышно украшенную шкатулку с колодой карт внутри; мама раскладывала пасьянс, пользуясь этими картами.

Как ни странно, Ирис почувствовала себя спокойнее, увидев, как дети забирают вещи, таившие столько воспоминаний. Она пообещала себе, что в ближайшее время проведет основательную чистку прошлого, пока не останется только то, что поможет жить дальше.

Забрав Пирата с улицы, Ирис вернулась в квартиру, налила псу свежей воды и насыпала корма в качестве награды за мужественную службу. Затем достала из холодильника йогурт и села на диван с листком бумаги и карандашом.

Хайку – короткие стихи, вмещающие в себя многое, – никак не хотели рождаться.

– В моей жизни нет ничего интересного, уверяю тебя, – сказал Люка, который этим пятничным вечером впервые, казалось, куда-то торопился.

– Ты уже столько обо мне знаешь! – усовестила его Ирис. – Больше, чем кто-либо другой в мире. Было бы честно, если бы ты рассказал о себе.

– Боюсь, тебя разочарует мой рассказ.

– Это, наверное, мне решать?

Люка кивнул, соглашаясь, что она права. Ирис продолжила:

– Хорошо, мне хотелось бы знать, кем ты работаешь.

– Я сейчас в отпуске.

– Отпуск? В январе?

– Скажем так, у меня давно не было времени на себя.

– Ты живешь недалеко отсюда?

– А я тут и живу. Как ты думаешь, почему ты меня все время находишь в кафе?

Ирис состроила гримасу:

– Перестань, я серьезно. Ты не хочешь мне говорить, живешь ли ты здесь, в этом районе?

– У меня был маленький ресторанчик неподалеку. «Каполини». Его уже не существует.

– «Каполини»? Что это значит?

– Это моя фамилия.

– Мне кажется, звучит знакомо… Может, я там как-то ужинала. А где он был?

– Уже не важно.

– И что случилось? Почему ты его закрыл?

– Я был нужен в другом месте.

– Почему тебе не нравится говорить о себе?

– Я же сказал: ты разочаруешься. Последнее, чего мне хочется, это разочаровать тебя.

Ирис на мгновение задумалась, прежде чем продолжить разговор.

– Мы за столом молчания?

– Не только.

– Тогда какие свойства у этого стола? – спросила Ирис, надеясь вернуться в атмосферу интимности, которая ощущалась в прошлые дни.

– Это тайный стол, – произнес Люка и вздохнул. – Я не могу рассказать, в чем его магия. Ты сама это поймешь в свое время.

– Похоже, сегодня мне ничего не узнать. Тогда что мы тут с тобой делаем? Почему сидим в этом кафе?

– Ты уже знаешь: лучшее место на свете – прямо здесь, – ответил итальянец. Казалось, он вдруг почувствовал себя неуютно. Поведение Люка скрывало что-то, чего Ирис не могла понять. И это не единственное, что ей показалось странным в кафе сегодня. Несмотря на вечер пятницы, половина столов пустовала. Мебель и даже стены как будто бы состарились со вчерашнего вечера. Как будто они перепрыгнули на несколько десятилетий назад. Даже стекла в окнах, выходивших на улицу, казались такими грязными и поцарапанными, что через них едва проникал свет.

Однозначно, происходило что-то, чего Ирис не понимала. От нее ускользало нечто важное.

Ей показалось, что хозяин кафе, седовласый фокусник, почувствовал, о чем она думает. Проходя мимо, он ласково похлопал девушку по плечу и прошептал в ухо:

– Помни: есть кое-что, что принадлежит лишь настоящему.

Эта фраза привела Ирис в еще большее замешательство, хотя она понимала все меньше и меньше. Впрочем, она решила прислушаться к совету, чтобы попытаться спасти вечер.

– Помоги мне кое в чем разобраться, – начала она, обращаясь к Люка. – Судя по тому, что я узнала за эти дни, мысли всегда направлены либо в прошлое, либо в будущее, верно?

– Верно. Думать – это значит выходить из настоящего, чтобы закинуть сети в воды прошлого или будущего. Тем не менее опыт – это всегда настоящее. Такое вот уравнение.

– Теория неплохая, но мне хотелось бы знать, что именно относится к настоящему. Есть, например?

– Сомневаюсь. Разве что вкус принадлежит настоящему, но сам акт поедания пищи – прошлому, так же как и ее приготовление. А пищеварительный процесс относится к будущему.

– Значит, чтобы жить в настоящем, нужно вызвать такие сильные эмоции, чтобы и в голову не пришло задумываться о прошлом либо о будущем.

– Как-то так. Нужно совершить нечто, что позволит остановить время и жить только настоящим.

– Надо только решить, что это может быть.

– Приверженцы мистицизма уже несколько веков думают над этим вопросом, – ответил Люка; казалось, ему было очень интересно услышать, что Ирис скажет дальше.

– Но ты же знаешь, какие мы, люди. Ищем далеко то, что лежит близко. Вероятно, это влияние волшебного стола, но я, кажется, поняла, что это может быть.

– Серьезно?

– Я знаю, магия какого вида всегда существует в настоящем.

Сказав это, Ирис притянула к себе голову Люка, и их губы встретились. Первый поцелуй мог длиться секунды или даже минуты, но они оба почувствовали, что погрузились в нескончаемое настоящее.

В субботу Ирис поднялась с кровати в полдень с намерением написать хайку и вручить Люка, как только оно будет закончено.

Полная надежды, что стихотворение закрепит их любовь, столь явно проявившуюся накануне вечером, Ирис, скромно позавтракав, уселась на кровати и принялась читать найденное руководство по обучению искусству хайку.

Альберт Либерманн, автор этого руководства, пояснял, что классические хайку состоят из трех строк, которые изображают конкретный момент времени. Обычно эта поэтическая форма обращает внимание на детали повседневной жизни поэта, и действие может происходить как на природе, так и в городской среде. Также хайку может охватить эмоцию или особое настроение.