на платьях ленточки, а книг она, по-моему, вовсе не читает. Зато в лагерь притащила альбом с фотографиями киноартистов. Показывает их всем и восхищается:

«Ой, девочки, это Давыдов! Ой, девочки, это Мартинсон! А это Рыбников! А это Медведев!..» Носится со своим альбомом, как наседка с яйцом, и кудахчет…

За нашим столом стоит Валерий и читает газету, ждет, пока мы позавтракаем. В нашу сторону направляется Нин-Вас, она останавливается возле нашего стола и громко, чтобы все слышали, говорит:

— Соколов, ваш отряд еще не сдал плана работы. Сегодня обязательно нужно сдать. И не забудьте там осветить вопрос подготовки к выставке: какие экспонаты собираетесь готовить.

Почему она говорит это мне, когда рядом Валерий?

Я посмотрел на него, а он еще выше газету поднял. Мне за него страшно обидно стало. Видимо, после вчерашнего случая они крепко повздорили. Что Нин-Вас от него хочет? Не понимаю. Ну, я, конечно, сказал, что пусть не волнуется, план у нас будет не хуже, чем у других…

Наконец завтрак окончен. Нин-Вас собрала наших девочек и повела их на аллею. А я подошел к Валерию и молчу. Что же мне говорить, если он сам все слышал? Но он первый начал:

— План я набросал, а вот подготовку к выставке действительно упустил. Надо бы что-нибудь интересное сделать, техническое. Как ты думаешь?

— Вот в прошлом году мы на пруду целый порт с флотилией построили, — вспоминаю я.

— Так то в прошлом. А в этом?

Я подумал минуту, и вдруг меня осенило:

— Знаете что? Нужно к этому делу подключить Веньку Чижевского. Он модели делает… И вообще у него золотые руки.

— Это, конечно, хорошо, только я за ним бегать не стану. Он второй день от меня прячется.

— Ладно, я с ним поговорю. Сейчас поищу его.

— И не забудь напомнить ребятам, что в двенадцать часов подготовка к костру.

— Хорошо! Не забуду!! — крикнул я и побежал искать Веньку.

Веньки я нигде не нашел и вернулся на центральную аллею. Наши девчонки по-прежнему толпились там. Среди них был Захар и Сашка Кикнадзе. Я хотел напомнить о подготовке к костру, но Зинка что-то говорила, и я не стал перебивать.

Речь шла о каких-то лагерях, где очень весело было и за пионерскую работу всех вожатых премировали.

— О чем это она? — спросил я Сашку.

— Да я сам опоздал. Кажется, о нашей старшей вожатой. Она им рассказывала о своей дружбе с секретарем обкома комсомола Лебедевой.

А Зинка все трещала:

— Подумайте только, Нина Васильевна когда-то Лебедеву к пионерской работе привлекла и сама ее обучала!

— Ну и скажешь ты — обучала! — вмешался Сашка.

— А вот и да! Ты не слышал, так не лезь!

— Что ж в этом такого? — спокойно сказала Оля Мацейко. — Нина Васильевна обманывать не станет. Она же говорила, что раньше Лебедевой начала пионерской работой заниматься.

— Постойте, постойте! — перебил я. — Из-за чего сыр-бор загорелся?

— Из-за того, что у нас в отряде скучища! А нам еще и неопытного вожатого дали. Вот из-за чего! — заявил Захар.

— Правильно! Правильно! — начали поддерживать его девчонки. — Вон в третьем отряде вожатый на гитаре играет, песни со своими разучивает. А мы что делаем?..

Тут поднялась Таня Захарова из первого звена, смутилась, покраснела и говорит:

— Девочки, я… я случайно… честное слово, случайно слыхала… Нина Васильевна начальника уверяла, что вожатого первого отряда надо менять, потому что никакой работы не будет.

— И правильно! — загудел Захар. — Я же говорил, что он отдыхать сюда приехал.

Зинка выскочила и предложила:

— Давайте сейчас же пойдем к начальнику и потребуем, чтобы нам другого вожатого дали! Пошли, девочки, пошли!

— Не пойдете! — крикнул я. — Никуда не пойдете! — И, расставив руки, загородил дорогу.

— Пусти! Не твое дело! Что захотим, то и сделаем! Мы не первоклассники! — затараторил Захар и полез на меня с кулаками.

Сашка Кикнадзе, как спичка, загорелся и бросился на Захара. Девчонки запищали… Еще минута, и началась бы драка. Я с трудом успокоил Сашку. Оттаскивал его и кричал:

— Ребята, вы ничего не знаете! Вы ничего же не знаете!..

— А что ты знаешь? Что знаешь? — спрашивала Зинка. — Чего же молчишь?

Девочки меня обступили, уставились, ждут, что скажу. Но, во-первых, я был так зол и расстроен, что слова у меня поперек горла становились, а во-вторых, что я им сейчас мог сказать? Что Валерий хороший? Что мы ему должны помочь?.. Так эти слова таких, как Захар и Зинка, еще больше разозлили бы… Поэтому я только тряхнул головой и выпалил одним духом:

— Эх вы, сухари! Черствые душонки! Да как вы так можете?! — отвернулся и побежал скорее искать Веньку.

Я знал, что нужно делать. Нужно побыстрее задумать такое, чего ни в одном отряде не будет. Валерий правильно говорит: «Сделать что-нибудь техническое!» Да, для этого нужен Венька!.. Где же Венька? Где же Венька?.. Я уже обежал всю территорию, осмотрел стадион и теперь буквально летел на хоздвор. Возле клумбы стояла Мая, она удивленно посмотрела на меня и хотела что-то спросить, но я промчался мимо. Я только подумал, почему ее не было там, на аллее. Она бы, конечно, меня поддержала. Надо будет ей обязательно все рассказать, пусть она все объяснит девчонкам. И особенно этой Зинке…

Веньку я заметил еще издали. Он стоял с Павликом Малишевским возле склада.

Павлик чертил на земле какую-то схему и что-то доказывал Веньке. Они так горячо спорили, что меня не заметили. А когда заметили, Павлик поспешно стер ногой «чертеж».

— Это свой! — сказал Венька и даже не посмотрел на меня. Глаза у него блестели, он вертел руками и все время приговаривал: «Так-так, понятно!»

— Венька, у меня к тебе дело, — сказал я.

Павлик отошел в сторону.

— Понимаешь, Валерий просит, чтобы ты принял участие в подготовке к выставке. Надо что-нибудь солидное придумать. Сами мы не смогли.

Венька улыбнулся, посмотрел на Павлика и кивнул ему головой.

— Иди сюда!

Павлик подошел.

— Мы как раз задумали интересную вещь, — начал Венька. — Но здесь, в лагере, вряд ли такое сделаешь. Нет нужных материалов.

Павлик подтвердил.

— Ты скажи скорей, что за вещь! — поторопил я.

— Ишь, какой скорый! Тебе сразу все