добавила бабушка. – Кто бы мог подумать, что в том цветке который мы подарили Марии, кто-то живёт! А что же он ест?

Ей объяснили, а Лёва сообщил, что у них имеется речь Лягушонка записанная на бумаге с изображением оного, и ещё цветка. Документ находится в какой-то из книг, что привёз Тигра.

– А мышки, разве они тоже могут говорить с людьми? – спросил дедушка.

– Нет, с нами говорить не могут, только со зверушками, – пояснил Николай Семёнович.

– Тогда, пусть они передадут мышкам, что и их, мы записываем во внучки. И ещё вот что – мы им пошлём вместе с вами сухарики из кукурузного хлеба. Будут они их есть?

– Ещё бы, – ответила Мария. – Им вообще нравятся сухарики.

– Кстати, вы наверняка не знаете, – повернулся дедушка к мексиканским зверушкам, – но в прошлый раз вы осмотрели не весь подвал, вернее не оба – ведь у нас их два. Думаю, что таким любопытным как вы, – говорил он уже всем зверькам, – будет интересно обследовать и второй.

Послышались вопли восторга и призывы к немедленному снисхождению в подвал, но дедушка попросил их успокоиться и сказал, что подходящим для этого временем станет то, в которое Николас с Марией будут гостить в Сан-Мигеле. Зверушки вняли и продолжили показ фотографий с пояснениями и пересмотром заново. Впрочем, этот альбом делался как подарок, и потому он останется здесь, на ранчо, чтобы бабушка с дедушкой могли предаться воспоминаниям в любое время дня и ночи.

– Бабушка, а ты с животными разговариваешь? – спросил маленький Пингвинчик. – С козами, коровами и курами?

– Разговариваю. Всегда им что-нибудь скажу. А если гроза, то мы с дедушкой выходим вдвоём, успокаивать их – ведь они боятся грома и очень нервничают.

Дино услышав ответ, захотел развития темы:

– Нам рассказывали, что ты дедушка, говоришь и с кукурузой. Мы её сегодня посмотрели, но она только шелестела. Разве она тебе отвечает?

– Отвечает, но не словесно. Она начинает этак шевелиться и шелестеть по особому – после моих слов, и я понимаю, понравились ей мои слова или нет.

Тут, впервые за время пребывания на ранчо, прорезался голос у большого Пингвина из парка, и он робко спросил:

– Можно мы завтра, тоже ей что-нибудь скажем?

– Можно-можно, – одобрил дедушка и погладил Пингвина по голове.

Зайку, однако, заинтересовал такой вопрос:

– Дедушка, когда ты косишь кукурузу… или это называется как-то по другому – когда вы её срезаете вместе с остальными фермерами – разве ей не больно, раз она всё понимает?

– Хмм… – задумался дедушка. – Ведь кукуруза это однолетнее растение, и если початки не убрать, то они будут гнить и сохнуть. Потом, всё это опадёт на почву и… ничего хорошего не будет. Ведь это не дикая кукуруза – та называлась теосинте, которая могла бы расти сама по себе – эта окультуренная. Такая не может выжить без людей. Я читал, будто это из-за того, что её зёрна слишком хорошо защищены листьями. Это может показаться полезным для защиты от поедания птицами например, но это же, не даёт ей возможности самостоятельно размножаться. Вот поэтому её надо убирать, чтобы на следующий год, можно было посадить новую. Но ты спросила, не больно ли ей? Из моего опыта общения с кукурузой в течении многих лет, я думаю что нет. К тому же, у неё нет нервной системы, а ведь вся боль-то, она от нервов.

– Как это? – спросил Алексис. – Если она живёт один год, значит ты каждый год разговариваешь с новой кукурузой?

– Так-то оно так, да не совсем, – попытался объяснить дедушка. – Стебли – они каждый год новые, но вот почва – та же самая, и через неё мне думается, что-то передаётся следующим поколениям кукурузы. Не знаю как выразиться яснее, но по моему, через эту почву – она живёт вечно. Ну хоть и не вечно, но очень долго. А ещё, наши местные говорят, что где-то в этих землях жила богиня Шилонен. Это сказки, но «в сказке ложь, да в ней намёк…»

Шилонен была богиней кукурузы и изобилия, что одно и то же. У нас нет изобилия без кукурузы. Однако ж богиня или нет, а когда я разговариваю с кукурузой, то понимаю, что это та же самая кукуруза, что была в прошлые годы. Наверное, это всё же что-то через почву передаётся. У них – у почвы то есть и кукурузы – нечто вроде симбиоза, быть может. А может это всё глупости, но я не думаю что ей больно – не вижу этого.

Зайка и остальные поблагодарили дедушку за исчерпывающее объяснение, а Микродинозаврик тем временем, залез по стене под потолок и слушал оттуда, а после того как все умолкли, оттолкнулся от стены и упал Тоди на плечо, а с него на стол.

– Гляди-ка, и правда по стенам ты бегаешь ловко, – похвалил его дедушка.

– В том другом подвале, что там? – спросила Гамбургеса.

– Или ты забыл? – уточнил плюшевый Пикачу.

Дедушка усмехнулся и согласился:

– Я и в самом деле забыл. Мы складывали туда ненужное, то, что занимает место в доме, а как подвал заполнился, стали складывать во второй. Второй-то я оборудовал много позже, после того как расширили дом, ведь раньше он был меньше.

– Значит, там могут находиться более старые вещи, чем те, что мы видели в новом подвале?

– Так и есть. Наверняка вы найдёте что-нибудь интересное.

За разговорами не заметили как время подошло к одиннадцати часам вечера, об этом подумали, только когда обратили внимание на свернувшихся в центре стола Микродинозаврика и Пингвинчика.

Глава 6

На утро, было решено следующее: до обеда разговаривать с кукурузой и животными на ранчо, а также завести трактор; после обеда же, присоединиться к бабушке, которая уже с утра, вместе с Марией заготавливает консервированные фрукты, небольшой урожай которых, недавно собрали.

Вскоре после обхода животных, с обязательным восхищением Любопытной Козой – Зайка, Тоди, Пингвин и Дино, встав на краю кукурузного поля, молвили:

– Здравствуй Кукуруза! Как ты себя чувствуешь? Ты нас слышишь?

Немного помолчав, они услышали многообещающий шелест кукурузы, и решив что разговор пошёл, продолжили:

– Мы видим кукурузу в первый раз… нет во второй – вчера уже видели, но некоторые из зверушек, видели тебя и раньше. Вон те. Ты их помнишь? У тебя есть память? Дедушка говорит, что память в земле…

Так, ещё некоторое время они закидывали кукурузу вопросами и слушали, что, та прошелестит. Наслушавшись, пошли заводить трактор. Он всех испугал своим треском, как и в