— Все, шеф, — закончил отчет Саня, но потом весь сжался, прекрасно понимая, что наказание неминуемо, глаза Беса это обещали.

— Всё? — переспросил Бес, цедя сквозь зубы, — Когда говорю, охранять — ты охраняешь. Говорю — ни один волос, ты, мать твою, из шкуры лезешь, но исполняешь!

— Харитон Сергеевич, больше не повториться! — поспешно пообещал Саня, мысленно готовясь к наказанию.

— Клыка в кабинет! — пророкотал Бес, не обращая внимания на парня.

Бессонов в два коротких шага пересек расстояние до задней дверцы автомобиля. Рванув ее на себя, замер, даже не наклоняясь. Он предлагал Мишель выйти к нему самой. Но девчонка не спешила покинуть теплый салон дорогого авто. А когда ноги ступили на мягкий и пушистый снег, Мишель едва не вскрикнула от неожиданности.

Взгляд Беса был чернее адского пламени. Именно этот огонь заставил девчонку судорожно скомкать пальцами пропитанный кровью белоснежный шарф. Требовательный взгляд мужчины, от которого не скрыться и не убежать, медленно, миллиметр за миллиметром, двигался по кровавым разводам на белоснежной ткани, по девичьим пальцам со следами подсохшей крови, задержался на подбородке с едва различимыми мельчайшими темно-кровавыми частичками, и поднялся к аккуратному носу, сейчас распухшему, и застыл на покрасневших глазах.

Мишка четко разобрала хруст сминаемого кулаком пластика. Она не могла отвести глаз от урагана, бушующего во взгляде Беса, не видела, как из разжатой ладони на свежевыпавший снег ссыпались кусочки «убитого» брелока с ключом от дорогого спорткара. Девчонка стояла и смотрела на мужчину, не смея пошевелиться, не имея сил оторвать взгляд от красивого лица.

Полностью сфокусировавшись на глазах, в которых плескался расплавленный и раскаленный свинец, Мишка не заметила руки Беса. А когда заметила — было уже поздно.

Кровь всегда завораживала Беса. Он сам выбрал занятие себе по душе. Он умел наносить смертельные раны, знал, куда ударить, чтобы противник молил о пощаде или о смерти. Но сейчас его разум отказался воспринимать реальные события.

Бес не мог контролировать свои движения, как бы ни стремился. Не мог остановить руку, дернувшуюся к шее девчонки. К месту, где тонкая вена пульсировала и отбивала ритм собственного танца жизни.

Длинные крепкие пальцы накрыли шею Мишки, заставив ту вытянуться, запрокинуть голову выше, чтобы быть ближе к склоненному лицу мужчины. Прикосновение обжигало, будто высекая клеймо на нежной коже. Мишка забыла, как дышать. Стояла, практически на носочках, вцепившись руками в скомканную ткань шарфа, и все ее тело балансировало на грани, ведомое крепкой рукой, застывшей на ее шее. Рукой, способной крепко и молниеносно сжать горло, и отобрать пульсирующую жизнь.

Словно со стороны Бес смотрел на свои пальцы на молочно-белой коже девчонки. Его рука неуловимо медленно продвигалась к подбородку, не оставляя следов, даже малейших покраснений, от сильных рук бойца. Большой палец скользнул к щеке, огладил подсохшие разводы, словно пытаясь стереть их.

Мишка едва чувствовала касания шершавых пальцев, почти невесомых, но горячих, будто раскаленный металл. Кончики пальцев Беса задержались на лице Мишки, там, где уже к утру проступят лиловые следы от удара Клыка.

Мишель видела, как дернулся уголок рта Беса, словно у дикого зверя, собиравшегося кинуться на противника, оскалив пасть и обнажив клыки.

Тем временем подушечка указательного пальца мужчины прошлась по переносице, не причиняя боли, исследуя и словно запоминая изгибы. Мужчина склонился ниже, силясь рассмотреть что-то, известное и интересное ему одному. А потом резко отступил. Мишка упала бы, лишившись опоры от руки Беса, если бы не ледяной металл дверцы автомобиля, к которому она прижималась спиной.

— Бес, черт! Я реально не секу! — захлебывался словами Сашка, — Он здесь был! Мы с парнем его вместе в багажник сложили!

Бес не стал слушать оправданий охранника. Схватив его за горло, будто тряпичную куклу швырнул в грязную снежную кашицу на парковке рядом с клубом.

Мишка смотрела на мужчину, стоявшего к ней спиной. На его широкие плечи, обтянутые дорогой темно-синей тканью рубашки. На коротко остриженный затылок, волоски на котором, она почему-то точно это знала, были мягкими на ощупь.

— Найди мне эту падлу! — рявкнул Бес, не глядя на Сашку, лежавшего сейчас в ледяных крошках грязи, — Иначе ответишь ты за него!

Бес молниеносно скрылся в здании и только у входа бросил короткий ледяной взгляд на Мишку, а потом мотнул головой охране, распоряжаясь проводить девчонку в клуб.

* * *

* * *

За весь год, что Бек проработал в клубе на Беса, Мишка была здесь всего однажды. И то, без разрешения и тайком от брата. Тот день она, кажется, никогда не забудет. Он отпечатался в ее памяти, оставшись среди воспоминаний. Часто Мишель выковыривала обрывки тех минут из своей головы и прокручивала их, воскрешая малейшие детали. Всё, начиная от зрительных образов, заканчивая запахами и ощущениями.

Сейчас она шла за Бессоновым, глядя на его затылок и на рубашку, влажную на плечах от растаявшего снега. В тот памятный день Бес тоже был в синем. Невозмутимый, равнодушный ко всем вокруг, не замечающий взглядов, которые бросали на него гости клуба. Не замечающий ее взглядов, брошенных украдкой из-под козырька мальчишеской кепки. Зато теперь, Мишка твердо знала, он ее заметил.

Рука сама прижалась к шее, к месту, где кожа горела расплавленным огнем от касаний Беса. Кто бы мог подумать, что его руки не причинят боли, а совсем наоборот? Вот и Мишка не думала. А теперь убедилась. Бес — точно адский огонь, опасный и обжигающий. Он сожжет ее девичье сердце дотла, не моргнув глазом, не заметив души под бренной оболочкой, и уйдет, не обернувшись и ни о чем не жалея. Забудет ее, как и многих до нее.

Мишка это знала.

Но все равно, не боялась.

Бессонов вошел в просторный кабинет. Охранник, сопровождавший Мишель, отступил, пропуская девушку вперед. Дождавшись кивка, бесшумно скрылся. А спустя пару минут, в кабинете появился доктор, оказывающий первую помощь бойцам.

Мишель собиралась возразить, ведь кровь уже не идет, а неприятные ощущения проходят, сменяясь на боль в переносице. Но взгляд Бессонова красноречиво требовал полнейшего повиновения.

Доктор осмотрел ее лицо, сообщил, что серьезных повреждений нет, приложил ледяной компресс и порекомендовал сделать рентген, чтобы окончательно убедиться в отсутствии перелома. И тихо удалился, предпочитая не встречаться взглядом с хозяином кабинета. А Мишка осталась. Бежать ей было некуда.

Когда за врачом закрылась дверь, Бес медленно вынул телефон из кармана брюк и отрывисто скомандовал:

— Тачку!

От резкого тона Мишка недовольно поморщилась. После удара Клыка голова гудела, и ехать никуда не хотелось. Но Бессонову было плевать на ее желания.

— Вперед! — уже тише, но не менее властно рявкнул мужчина.