Но Бес оказался быстрее. Схватил пытающее скрыться бегством тело и подмял под себя.

Мышка не разочаровала его. Крепко обхватила ногами, руками, зафиксировала и прижала к себе. Не вырваться, как бы он ни старался. Оставалось замереть и немного приподняться на локтях.

Бес склонился, убрал губами упавшие на глаза Мишель волосы. Она все такая же, его Мишель. Храбрая, сильная, непредсказуемая, красивая. Вся его, от кончиков белокурых волос, до изящных пальчиков на ногах. Он знал ее. Знал все ее страхи и мечты. Читал ее мысли. И не представлял себя без нее.

Кто сказал, что сильные мужчины хотят быть тиранами и диктаторами? Бес хотел семейного счастья. Хотел свою жену, которая подарила ему надежду. Подарила детей.

— Что такое? — тихо шепнул Бес, когда заметил в глаза жены задорную искорку.

— Вспомнила, что ты мне сказал когда-то, — ласково ответила Мишель, ее руки порхали по телу любимого, безошибочно находя все горячо любимые ею эрогенные точки.

— И что я сказал тебе? — допытывался Бес, наклоняя голову ниже, и оставляя дорожку поцелуев на шее, спускаясь ниже и ниже.

— Что бесы не поют. Помнишь? — выдохнула Мишель. Ее тело, безошибочно реагируя на ласки мужа, выгибалось, подстраивалось под его руки и губы.

— Помню, — шепнул Харитон.

— Они поют, — решила Мишель, — Своим сердцем. И я это слышу.

Бес заглянул в глаза своей прозорливой жене. Читает его. Всегда.

— Слышишь, — согласно кивнул Бес, нависая над женой, сдаваясь в плен ее темно-синих глаз, в которых он утонил тысячу лет назад.

А в ответ Мишель прижалась к его губами в нежном поцелуе. И так будет всегда. Только она будет слышать его сердце, его мысли, его чувства. Пусть для всех он так и останется жестким, порой жестоким Бесом, но для нее он всегда будет Тошей, ее мужем, ее любимым, отцом ее детей.

Всегда….