ним нечасто происходило, и, как правило, только в минуты тяжёлых переживаний.

Искра уловила краем глаза движение. Арн вернулся и устроился, полулёжа, на том же месте, откуда прежде ушёл ради разговора с Ависар. Искра подумала и решила, что нет абсолютно никакого смысла скрывать, что она подслушивала.

— И давно тебе пришлось убить того человека? — спросила Искра.

Арн не обернулся. Он продолжал смотреть куда-то вдаль. То ли на море, то ли на небо.

— Во время пожара в Лейваане, — тихо, с усилием проговорил эльф.

Вот как. Значит, предыдущие девяносто восемь лет он находил способы получше. Неплохой результат — при его-то образе жизни.

— Их было двое, — вдруг добавил Арн.

— Они напали на тебя? — предположила Искра.

— Один из них — да. А второй… — Арн сделал паузу, прикрыв глаза, — а второй был беспомощен и даже не мог бы защититься.

Зачем бы Арн стал убивать беспомощного человека? Почему он не смог найти способа получше? Наверняка, этот человек чем-то мешал чему-нибудь очень важному.

— Это были плохие люди? — нелепо спросила Искра, желая хоть как-то утешить Арна, совсем было растворившегося в неприятных воспоминаниях.

— Люди не бывают плохими или хорошими, — сказал Арн.

Искра вспомнила Фрисса и Маску, но возражать вслух не стала — Арн явно ещё не сказал всё, что хотел. Не стала напоминать и то, что однажды Арн сказал ей, что Маиран — хороший человек.

— Те люди выполняли свой долг. Я — свой. Точнее будет сказать, они шли к своим целям, а я — к своим. Им не повезло — наши цели не совпали.

Эльф сидел, согнув ноги и положив кисти рук на колени. Его пальцы переплелись и в этом движении было что-то настолько же нервное, как если бы человек мял бы что-то в руках. Кажется, таким взволнованным он не выглядел даже в тот достопамятный день, когда попросил Наяну сообщить всем, что он — эльф.

— Арн, — решилась на откровенный вопрос Искра, — почему ты вспомнил об этом именно сегодня?

— Я никогда не забывал.

— Не забывал, — согласилась Искра, — но ты впервые заговорил об этом.

— Да, — кивнул Арн, — действительно.

Он оторвал взгляд от своих коленей и снова посмотрел вдаль. Похоже, до её вопроса он не задумывался о том, почему именно сегодня ему так не по себе.

— Я полагаю, это из-за зайца, — наконец, ответил он.

— Какого зайца? — не поняла Искра.

— Того, который у нас на обед.

— В которого ты метнул нож?

Арн кивнул. Искра вновь вспомнила его потрясающий бросок. Это было красиво и немного пугающе.

Но всё же, причём тут заяц?

— Ты ведь и раньше охотился, — напомнила она.

Арн снова кивнул. Кажется, он всё ещё обдумывал её вопрос.

— Да, заяц, безусловно, был живой, — продолжила Искра, — но ты сам говорил, что и трава тоже живая. А Рысь послушать — так деревья вообще разумны… Но мы же не переживаем, когда жуём яблоко!

— И всё-таки по меркам моего народа я тот ещё маньяк-убийца, — проговорил Арн, смотря в никуда. Он как будто и не слышал её слов.

— Почему?

Арн удивлённо посмотрел на неё. Так удивленно будто до этого не осознавал, что говорил вслух. С ним точно что-то было не так. Его эмоции читались на лице раз в десять яснее обычного.

— Я ем мясо, — сказал Арн и отвёл взгляд, будто посчитал разговор оконченным.

Искра опешила. Эльфы не едят мяса? Ну, вполне возможно. Арн мясо определённо ел. Ну так с волками жить — по-волчьи выть. Сколько лет он прожил среди людей! Но считать Арна за это маньяков-убийцей… Погодите-ка… Ответ Арна не начинался со слова «потому что». А, значит, это был не ответ. А просто констатация факта. Правдивого, конечно же.

— Это ведь была эльфийская правда, да? — Искра села, смотря на Арна в упор. — Вовсе не поэтому ты себя так клеймишь.

Глаза Арна были такими же янтарно-жёлтыми, как и всегда. И почти такими же спокойными. Но обычных лукавых искорок, которые загорались во взгляде эльфа, когда он разговаривал с ней, не было. Арн был предельно серьёзен. Он решался.

— Когда я был ребёнком, было предсказано, что я убью человека, — его голос не дрогнул. Арн никогда не колебался после того, как примет решение, — потому я и не живу с другими эльфами.

— Но ведь предсказания говорят лишь о возможности того или иного события! — Искра удивилась тому, что эльфы могли не знать таких простых вещей.

— Эльфийские предсказания работают несколько иначе, — Арн покачал головой. — Они — рок.

— Кажется, Жинга что-то говорила об этом, — припомнила Искра, — о предсказании, изменившем твою судьбу.

— Да, Жинга — не редкость проницательная женщина, — согласился Арн.

Искру вдруг как обухом ударило. До неё только что дошло то, как новая информация про предсказание вплетается в то, что она уже знала про Арна прежде.

— Арн… — почти прошептала она, — эльфы изгнали тебя за то, что тебе было суждено убить человека в будущем?

— Да, — кивнул Арн.

— Как вообще так можно, — Искра почувствовала поднимающуюся изнутри ярость, — изгнать человека… то есть эльфа… в общем, своего сородича за то, чего он ещё не совершал? За то, что только произойдёт?

— У Лесного Народа есть присказка для историй. «То, о чём мы говорим, возможно, будет раньше или было потом». С некоторыми вещами так происходит — время не имеет значения. Для других эльфов я и девяносто лет назад был убийцей.

— Ты был ребёнком! — возмутилась Искра.

Арн пожал плечами, видимо, имея в виду, что это тоже неважно.

— Но… — Искра вдруг осеклась, потому что Арн резко повернулся к ней.

— Никто из людей, — медленно и веско проговорил Арн, — не в состоянии понять, что такое для эльфа — отнять жизнь. Я знаю, о чём говорю. Люди слишком иначе воспринимают мир, чтобы понять это. Моим сородичам было невыносимо каждый день видеть меня и вспоминать о том, что однажды я убью человека вот этими самыми руками, — Арн поднял руки ладонями вверх и посмотрел на них, будто хотел убедиться, что они достаточно чистые. — Я понимаю, почему им хотелось, чтобы я убрался.

— Но твои родители… — прошептала Искра.

— Моя мать и предложила мне перебраться к Лесному Народу, — ответил Арн, опустив голову, — потому что она понимала, что своим я всё равно никогда не буду. Как бы остальные эльфы не старались, они всё равно не могут относиться ко мне так же, как друг к другу.

Арн замолчал. Кажется, он и так сказал слишком многое. Искра смотрела на то, как он сидит, свесив голову, и не могла подобрать слов, чтобы ответить. Она всё ещё не понимала