– Давайте, что ли, поговорим.

– О чем? – методично выбирая креветок, Мариус покосился на бутылку с вином. Желание довести себя до беспамятства снова проклюнулось. Где там его птичка? И почему, пропади все пропадом, он – здесь, а она – осталась там, где красные скалы?

– Вы мне так толком и не рассказали, что на самом деле случилось, – задумчиво произнесла Энола Дампи, – все, что я знаю, так это то, что некая тварь астрала овладела телом вашего пленника, в результате утащила невесту… и как итог – вы с девушкой расстались. Почему вы с ней расстались, Мариус? Я же вижу, что вам даже рядом со мной не по себе. Не возражайте, у вас это на лице написано.

– Я… – он отложил вилку, с опаской посмотрел в голубые кукольные глаза Алисии. Не смеется ли? Но лицо сидящей перед ним женщины было совершенно серьезно. Даже тонкие горькие морщинки Энолы начали прорисовываться сквозь личину.

– Я оставил ее у отца, – выдохнул он, – тварь охотится за мной, за моим телом. Пока я не убью ее, Алайне опасно рядом со мной.

– Хорошо, – Энола усмехнулась, – но объясните мне вот что. Почему вы решили, что нужны этой твари? Они ведь… едва разумны, насколько мне известно. Дались вы ей…

– Вы не понимаете, – он покачал головой.

– Ну так объясните мне, – твердо сказала Дампи, – ежели хотите, чтоб от нашего союза был толк. В конце концов, я должна понимать, чего мне ждать в будущем.

Он вздохнул. Наверное, Энола была права. Сейчас она вынуждена действовать практически вслепую. Ну и, наверное, будет честным дать ей понять, что и она в опасности… пока рядом с ним.

Принесли горячее. Мариус заказывал жаркое с грибами в горшочке, а Энола – рыбу, которую зажарили на углях. Когда официант удалился, Мариус открыл крышку, вдохнул пряный аромат хорошо приготовленного мяса и понял, что даже это искусно приготовленное и им любимое блюдо уже не вызывает интереса. Без Альки все казалось безвкусным и блеклым.

Посмотрел на Энолу. Она проворно ковырялась вилкой в рыбине, выбирая кусочки белого мяса и отправляя их в рот.

– Вы правы, – он вздохнул, – раз уж мы вместе, вам стоит знать все. Но… очень рассчитываю на ваше умение молчать.

Дампи усмехнулась, посмотрел на него с прищуром – так, словно насквозь видела.

– Ну что вы, в самом деле. Кому я побегу рассказывать? Фаэру? Или королю, который объявил меня преступницей? А больше… больше у меня никого нет, ниат Эльдор. Родители давно умерли, когда мне было восемь лет. Но к тому времени я даже и дома не жила, выросла в пансионе.

– Хорошо… Ладно, – он все никак не мог собраться с мыслями, потер переносицу, – я в самом деле… в общем, слушайте.

И он рассказал. Все то, что произошло раньше, начиная со смерти Фредерика, его друга-архивариуса, который был убит одним из рабов прежнего Магистра. Начиная с дневника, заляпанного кровью, который Мариус потом на столе Магистра и увидел. С Ока Порядка, которого никогда не существовало. В общем, все. И когда, наконец, закончил, как-то даже легче стало.

Энола, которая молчала все это время, сцепила пальцы замком, покачала головой.

– Однако.

– Вы сами хотели знать, – буркнула Мариус.

Теперь он уже сомневался в том, правильно ли поступил, открыв все подробности едва ли знакомой женщине, и оттого начинал злиться.

– А что я должен был делать? – спросил раздраженно, – я всего лишь…

– Вы хотели быть счастливым, – спокойно сказала Энола, – каждый имеет право на счастье, этого не отнять. Более того, будь на вашем месте, я бы поступила так же…

Она задумалась, теребя салфетку, и сквозь личину снова проступили тонкие морщинки. Мариус подумал, что, наверное, в моменты душевного напряжения личина истончается, того и гляди, проглянет истинная Энола Дампи с ее рысьими глазами и умным лицом.

– Я тоже хочу быть счастливой, – продолжила она, – пусть и просто любовницей… правда, опасаюсь, что после всего этого… я сама от него уйду.

– Зато теперь вам понятно, что за тварь астрала, и почему ей нужен именно я. – буркнул Мариус.

Энола внезапно рассмеялась, затем подхватила бокал и сделала большой глоток.

– Отменная просто тварь, ниат Эльдор. Но, если вы полагаете, что меня все это напугает, то вы меня просто совсем не знаете. И, конечно, то существо… оно сильно, да, уже хотя бы тем, что прячется в недосягаемом для вас астрале. Пока недосягаемом… Но в этом же и его слабость, – она подмигнула, – вы не поверите, но… да, слабость! Чем дольше сущность нашего магистра будет пребывать в астрале, тем сильнее будет деградация его умственных способностей. Это неизбежно. Рано или поздно он превратится в самую обычную, совершенно тупую тварь астрала, каких тысячи. И, заметьте, они особо сюда не лезут, разве что только каким возмущением магических полей забросит. Так что мы его переиграем, рано или поздно, и вы вернете себе вашу Алайну. Хорошо, что вы мне все рассказали. По крайней мере, теперь я понимаю, с чем мы имеем дело…

Она помолчала, а потом добавила:

– Знаете, а я ведь давно подозревала, что с тем Магистром не все ладно. На всех магических советах я сидела рядом, и, знаете, пахло от него так неприятно. Как от трупа. Легкий такой душок, едва заметный… а я все не могла понять, что ж такое. А оно вот как оказалось.

И, вздохнув, она снова принялась за рыбу, уже остывшую. Мариус снял крышку с горшочка и все-таки попробовал мяса. Оно, конечно, было великолепным, таяло во рту, но…

«Если бы Алька здесь была». – Тоскливо подумал Мариус.

Тогда все было бы иначе.

Позже… они вышли из ресторана.

Над Эрифреей все так же плыла звездная, чуть морозная ночь. Стены домов поблескивали в свете лайтеров тонкой корочкой инея, и было тихо, необычайно тихо для центра Эрифреи. Возможно, потому что был поздний час и даже завсегдатаи ресторанов уже разошлись по домам. А может быть, просто похолодало, и эрифрейская публика, непривычная к морозу, сидела у каминов, попивая глинтвейн.

– Пешком пойдем? – спросила Дампи, поднимая воротник шубки.

– Если вы не против, – Мариусу почему-то хотелось подольше побыть под этим бархатным небом, украшенным россыпями звезд. Ему все время казалось, что где бы сейчас не была Алька, она точно также смотрит на небо и вспоминает его.

Вспоминает то, как мало и как сильно они были счастливы.

– Я люблю ходить пешком, – сказала Дампи, аккуратно беря его под руку. И добавила, – Флодрет тоже любит. Мы, собственно, так и познакомились. Тогда прошел год после смерти его жены, я любила бродить по королевскому парку. Знаете, одиночество приманивает очень дельные мысли. Там еще была моя любимая лавочка, там можно посидеть, глядя на пруд. И однажды он тоже туда пришел. Сам, представляете? Без охраны… Тихо сбежал от всех, потому что хотел побыть один…

Она умолкла, задумавшись. Мариус механически шагал по мостовой, которая тоже немного скользила от измороси.