– Да, да, конечно… Думаю, я вполне могу попросить тебя разузнать что-нибудь о моем будущем муже, – пробормотала она, – но на самом деле… прошу…

– Я понял. Заглянуть к магистру и посмотреть, что да как.

– Да, да! – она закивала, – мне очень… нужно знать, чем он занят и… вспоминает ли меня.

– Но не проще ли у него спросить? Я могу сказать, что вы… Можете его простить, ваше высочество, что у него есть шанс.

Алька замахала руками. Как тут спросишь? Мариус… он же сам ушел. Зачем ему шанс? Но если только… если только ему плохо, то… Она вернется. Хотя бы просто для того, чтобы быть рядом, ничего не требуя взамен. Вот вообще ничего.

Тут Алька поймала себя на том, что все это – какие-то совершенно больные чувства. Молодая девушка, да еще принцесса, не должна любить вот так, как она. Согласиться на все, лишь бы быть рядом, лишь бы ловить тепло его взгляда, ощущать запах кофе и горького шоколада.

– Только посмотри, что там происходит, – умоляюще сказала она, – я придумаю, что сказать отцу.

Кьер провел рукой по волосам, отбрасывая их назад.

Он немножко был похож на Флодрета, наверное, светлыми волосами, светлыми бровями и совершенно ледяными глазами. На этом сходство заканчивалось. Флодрет… он как будто был солнцем, ярким, слепящим. А Кьер, сбросив непроницаемую маску убийцы и шпиона, тонул в собственной тоске и безнадежности, как луна тонет в бесконечной темноте неба.

– Я слышал про предложение Флодрета, – вдруг сказал он, – сочувствую.

Алька пожала плечами.

– Если есть надежда, что Мариус хоть когда-нибудь меня простит, то я бы хотела быть с ним, – честно сказала она.

Кьер медленно прошелся по комнате. Алька видела, как его взгляд плывет, застывает, то останавливается на плошке с грязной кровавой водой, то на стенах, то на ней.

– Через два дня, – наконец сказал он, – ровно через два дня вы узнаете обо всем, о чем хотели бы.

***

Лиар Фэй, самый сильный маг земель за Пеленой, оказался на удивление приятным, спокойным мужчиной, с которым разговаривать было сплошное удовольствие. У Альки опыта общения с мужчинами, считай, не было никакого – исключая Мариуса – и потому она увлеченно слушала то, что рассказывал Лиар, а рассказывал он хорошо, интересно, так, что и уходить с занятий не хотелось. Впрочем, занятиями все это можно было назвать весьма условно: он водил Альку на прогулки по высокогорным плато, учил летать на архаанах, учил призывать тварей роя. Они посетили маленькие садики, где росли кальхеймы, проклевываясь сквозь красноватую землю ярко-зелеными носиками, а потом Алька трясущимися руками подносила ярко-зеленые луковки к страшным мордам архаанов. Ей все казалось, что сейчас – клац! – и она останется, по крайней мере, без пальцев. Но ничего такого не случалось. Архааны высовывали длинные языки и деликатно слизывали угощения. Лиар Фэй заразительно смеялся, и его ярко-голубые глаза искрились неподдельным весельем.Алька еще немного смущалась, не привыкла вот к такому свободному поведению с малознакомым мужчиной, но за два дня оттаяла, и ей уже казалось, что они очень давно знают друг друга, а сам Лиар Фэй – что-то вроде добродушного старшего брата.

Именно поэтому то, что он ей сказал на второй день, показалось просто дурной шуткой, совсем не в его стиле.

– Тебе понадобится призыв тварей после того, как убьешь Флодрета.

Вот что сказал Лиар Фэй.

И посмотрел на нее своими яркими глазами.

– Что? – мяукнула Алька. Нет, это шутка. Ведь шутка?

Они стояли на одном из балконов дворца, который выходил в сторону гнездовищ тварей. Здесь жили крылатые скорпионы, и умудрялись они лепить гнезда из красной глины прямо на отвесной поверхности скалы – ну прямо как ласточки.

– Возможно, тебе понадобится призыв тварей после того, как убьешь Флодрета, – спокойно повторил Фэй.

Алька поморгала.

Нет, похоже, все было серьезно. Но как-то… неправильно. Ее отец… Неужели это его идея?

Сцепив дрожащие руки, так, чтобы Фэй не заметил ее волнения, она выдавила улыбку и спросила:

– А разве… разве я не должна выйти за него замуж?

– Должна, – мужчина улыбнулся, показывая белые крепки зубы, – более того, ты должна дожить с ним до официальной коронации, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что именно ты – королева. А потом ты овдовеешь и вторично выйдешь замуж за того, за кого нужно.

– А за кого нужно? – механически спросила Алька.

Происходящее все больше напоминало дурной сон.

– За меня, – сказал Фэй и усмехнулся, – но чтоб ни у кого из придворных прихвостней, и в том числе, у охраны Флодрета, не возникло никаких сомнений в твоем праве, ты призовешь тварей. Вот так и будет, рой в сердце земель Порядка.

В его голосе слышались нотки какой-то отчаянной злости, при том, что Фэй продолжал улыбаться и смотрел на Альку так мягко и спокойно, словно они сидели в кафе с десертами и вели светскую беседу о моде на рукава с буфами.

«Чем-то его обидели, те, кто жили за Пеленой», – решила Алька, но спросить побоялась.

Поколебавшись, она все же глянула Фэю прямо в лицо.

– Это мой отец такой план придумал?

Вот это ей нужно было знать, обязательно. Потому что, если весь этот бред принадлежит Сантору, то, пожалуй, она больше ничего и никому не должна в этих землях. Сбежит – и никто ее не найдет, можно ведь затаиться, мир большой.

– Сантор? – Фэй поднял атласную бровь, – нет, нет, что ты, Алайна. Ему бы такое и в голову не пришло. Он был просто счастлив, когда получил послание с предложением заключить мирный договор. Именно тогда он и отписался Флодрету, мол, есть принцесса… Ну а дальше – сама знаешь.

Алька выдохнула. Ну, хоть не отец. Но тогда…

– А тебе это зачем? – поинтересовалась она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Лиар рассмеялся, потом мягко взял ее за руку и повел прочь с балкона. На лестницу, что вела наверх, к небольшому плато.

– Видишь ли, Алайна… тут ведь какое дело. До того, как рухнула Пелена, я был никем. Да что там, я был рабом у мелкого торговца. Наверное, благодаря этому я обучен грамоте, потому что кто-то должен был вести учет товара, кто-то должен был писать письма этому неграмотному борову. А потом в один миг я стал самым сильным магом этих земель. Никто не может призвать рой больше, чем я. Ну и… отчего бы мне не стать королем? Должна ж быть награда за то, как я жил все эти годы?

Алька молчала. Да и что тут скажешь? Она дождалась, когда он откроет люк, ведущий наверх, затем выбралась на поверхность. В лицо хлестнуло холодным ветром, вышибая слезы, и она торопливо вытерла их. Чтоб Лиар Фэй не подумал, что она плачет из-за его предложения.

Вид отсюда открывался великолепный. На земли крагхов, на величественные, необъятные красные скалы, причудливые утесы, которые кое-где были заселены тварями роя. Она дождалась, когда Лиар Фэй выберется следом и закроет люк, затем обернулась.